Сомов и другие
Шрифт:
Л и д и я. Конечно.
С о м о в. Власть - не по силам слесарям, малярам, ткачам, её должны взять учёные, инженеры. Жизнь требует не маляров, а - героев. Понимаешь?
Л и д и я. Это - фашизм?
С о м о в. Кто тебе сказал? Это... государственный социализм.
Л и д и я. Фашизм - это когда у власти маленькие звери, чтоб ими питались крупные? Нужно, чтоб мелкие звери были жирные?..
С о м о в. Что за чепуха! Откуда это?
Л и д и я. Виктор сказал.
С о м о в. Виктор? Чёрт... Но - ты же видишь: он - человек пьяный, он морально разрушается, он уже ничего не понимает в действительности...
Л и д и я. Ты - крупный?
С о м о в. Что?
Л и д и я. Ты - крупный зверь?
С о м о в. Послушай, Лидия, - что ты говоришь? Что с тобой?
Л и д и я. Я - не знаю. Как ты побледнел, и какие злые глаза у тебя...
С о м о в. Я спрашиваю... Я должен знать - что с тобой?
Л и д и я. Я - сказала: не знаю. Но мне кажется, что ты... двоедушен и что этот противный старик, и волосатый Изотов, и горбун - вы все двоедушные... Подожди, не хватай меня. Я должна бы говорить иначе, но у меня нет сильных слов, нет сильных чувств.
С о м о в. Ты становишься истеричкой - вот что! Это - потому, что у тебя нет детей.
Л и д и я. Детей не хочешь ты...
С о м о в. И потому, что ты уже не любишь меня... я - знаю!
Л и д и я. Ничего не знаешь! Ни-че-го! Всегда бывает так: когда я говорю с тобой как с человеком - ты ведёшь меня в спальню.
С о м о в. Неправда!
Л и д и я. И во всех романах - так: она заговорила с ним как с другом, а он сказал: раздевайся!..
С о м о в. Стой, Лидия! Довольно! Слушай и - пойми. Ты... не глупа, ты должна понять. Молчи!.. Я двоедушен? Да! Иначе - нельзя! Невозможно жить иначе, преследуя ту великую цель, которую я поставил пред собой. Я - это я! Я - человек, уверенный в своей силе, в своём назначении. Я - из племени победителей...
Л и д и я. Крупный зверь?
С о м о в. Роль побеждённого, роль пленника - не моя роль! Богомолов старый идиот...
Л и д и я. Ты хочешь быть вождём, Наполеоном? Очень крупным?
С о м о в. К чёрту...
Л и д и я. Не кричи...
С о м о в. Лидия! То, что ты сказала, имеет для меня... огромное значение... Тебе надули в уши... Тебя хотят сделать врагом твоего мужа...
Л и д и я. Нет, Николай, ты - не крупный...
С о м о в. Не смей шутить!
Л и д и я. Да - не кричи же!
С о м о в. Ты должна подумать... Может быть, эта Арсеньева...
Л и д и я. Тише! Кто-то идёт...
(Пение за сценой. Оба слушают. Сомов закуривает папиросу, дрожат руки. Он отходит от жены, глядя на неё изумлённо и тревожно.)
С о м о в. Как могло случиться, Лидия, что ты, вдруг...
(Слышно, что поют двое, Яропегов и Троеруков, на голос "Интернационала".)
Любовь считал он чистым вздором,
Тра-та-та-та! Тра-та-та-та-а!
Вдруг пред его учёным взором
Она предстала как мечта.
С о м о в. Вот - слышишь? Вот - Виктор...
(Яропегов, Троеруков, за ними - Лисогонов, все трое сильно выпивши.)
Я р о п е г о в. Чета супругов при луне... Учитель - катай!
Т р о е р у к о в. О, как завидно это мне!
(Лисогонов, пытаясь подняться, сел на лестнице.)
Я р о п е г о в. Браво, каналья! Лидочка - извини! Благодаря бога мы выпили! Мы так весело выпили, что... вообще... выпили! Учитель истории... композитор - пой! На третий глас! Никола, слушай! Учитель - раз-два!
Т р о е р у к о в.
Отречёмся от старого мира,
Отряхнём его прах с наших ног.
С о м о в. Прошу прекратить!.. Виктор - ты понимаешь...
Я р о п е г о в. Ни черта не понимаю! Страшно рад! Не хочу понимать!
Л и д и я (смеясь). Виктор! Вы с ума сошли!
Я р о п е г о в. Вот именно! Страшно рад. И почему нельзя петь? Разве кто-нибудь дрыхнет?
С о м о в. Я прошу тебя...
Т р о е р у к о в. Простите... Позвольте мне объяснить, я - учитель пения, пре-пода-ватель! Я говорю молодёжи: слова - чепуха! Смысл всегда в мелодии, в основной музыке души, в милой старинной музыке... бессмертной...
Я р о п е г о в (Сомовым). Это он - ловко! Это - не без ума! Это, брат, такая ракалья...
Т р о е р у к о в. Хорошо, говорю я, церковь мы ликвидируем, но идея церковности, соборности, стадности... она - жива! (Смеётся.) Жива! Я учу владеть голосами... го-ло-совать. Голое - совать, совать голое слово! Я учу молодёжь.
С о м о в. Послушайте! Довольно!
Я р о п е г о в. Нет, он - хитрая бестия! Ты - пойми: совать в жизнь пустое, голое слово, а? Замечательно придумал, негодяй! Учитель! Ты негодяй?
Т р о е р у к о в. Да!
Я р о п е г о в. Видишь - сам понимает! Самосознание, брат... Чёрт знает, как интересно! Лида - интересно?
Л и д и я. Страшно интересно!
Т р о е р у к о в. Я - негодяй, да! Я не гожусь в рабы д-дикарей...
(Лидия хохочет.)
С о м о в (Троерукову). Вон отсюда! Пьяный дурак!
(Анна идёт.)
Т р о е р у к о в. Н-нет, не дурак! И - меня нельзя оскорбить...
А н н а (строго). Господа! Вы слишком шумно веселитесь...
Я р о п е г о в. Одолевает радость бытия...
Т р о е р у к о в. Вот - Анна Николаевна, она знает, что я не оскудел! Троеруков - не оскудел! Он может бороться, он способен мстить... Его стиснули - он стал крепче! Трагическое веселье, Анна Николаевна. Веселье глубокого отчаяния.
А н н а. Я понимаю, но не забывайте, что мы живём в окружении врагов.
С о м о в. Я прошу тебя, Виктор, - уведи этого шута!
Я р о п е г о в. Слушаю. Я - тоже шут! Беспризорные, за мной! Учитель - шагом марш! Пой.
Т р о е р у к о в. Я очень прошу...