Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.
Шрифт:
– Верно, вы правы! – вскричала Сижэнь и всплеснула руками. – Не удивительно, что, когда в прошлом месяце я попросила ее завязать для меня несколько бантов в форме бабочек, она прислала их лишь через несколько дней со служанкой, велев передать: «Прости, что плохие. Вот приеду к вам в гости – тогда получше сделаю». Теперь я поняла, что она согласилась выполнить мою просьбу лишь потому, что неудобно было отказать. Я не представляла себе, что дома ей приходится работать иногда до полуночи! Как я глупа! Знай я об этом раньше, ни за что не попросила бы!
– В
– А вот наш господин упрям. Желает, чтобы все до мелочей ему делали служанки, – сказала Сижэнь, – никого больше не признает. А у меня времени не хватает!
– Не слушай ты его! – посоветовала Баочай. – Все, что нужно, заказывай вышивальщицам!
– Да разве его обманешь? – махнула рукой Сижэнь. – Он сразу все видит! Нет уж, лучше я как-нибудь буду сама делать!
– Подожди, я тебе помогу, – предложила Баочай.
– Правда? Какое счастье! – вскричала Сижэнь. – Тогда я вечером к вам зайду.
Разговор был прерван появлением старухи.
– Ну что же это происходит! – говорила она взволнованно. – Барышня Цзиньчуань ни с того ни с сего утопилась в колодце!
– Какая Цзиньчуань? – в один голос вскричали Баочай и Сижэнь.
– Какая! У нас их что, две? – в сердцах ответила старуха. – Служанка нашей госпожи. Позавчера госпожа ее прогнала. Она вернулась домой, целый день убивалась, но некому было ее пожалеть. А сегодня исчезла. Сейчас одна служанка ходила за водой и в колодце, что в юго-восточном углу сада, заметила тело и стала звать людей. А когда вытащили, оказалось, что это Цзиньчуань! Поднялась суматоха, пробовали ее спасти, да где там!..
– Странно! – покачала головой Баочай.
Сижэнь вспомнила, как они были прежде дружны с Цзиньчуань, тяжело вздохнула, и глаза ее увлажнились слезами. Она возвратилась домой, а Баочай поспешила к госпоже Ван.
В доме госпожи Ван стояла мертвая тишина. Сама госпожа сидела во внутренней комнате и плакала. Баочай сочла неудобным заводить разговор о Цзиньчуань и села на стул поодаль.
– Ты откуда? – вдруг спросила госпожа Ван.
– Из сада.
– Баоюя видела?
– Видела, он только что куда-то ушел.
– Ты, наверное, уже знаешь о том, что случилось? – со вздохом проговорила госпожа Ван. – Цзиньчуань утопилась в колодце.
Поскольку госпожа Ван сама завела разговор на эту тему, Баочай сказала:
– Не пойму, с чего это ей вдруг вздумалось топиться?
– Недавно она испортила мне одну вещь, я побила ее и выгнала, – стала рассказывать госпожа Ван. – А потом перестала сердиться и решила взять ее снова к себе через несколько дней. Кто мог подумать, что такое случится?! Это я во всем виновата!
– Тетушка, вы всегда были добры к служанкам! – принялась успокаивать ее Баочай. – Потому и берете вину на себя! А я думаю, что не бросалась она нарочно в колодец, просто играла там, оступилась и сорвалась вниз. Ведь когда она служила у вас, для забав времени не было, а тут, обретя свободу, она стала везде ходить, все смотреть и забыла об осторожности. Пусть бы даже она расстроилась, стоило ли из-за этого бросаться в колодец? А если она это сделала, то лишь по собственной глупости, и нечего сокрушаться.
– Все это так, – со вздохом произнесла госпожа Ван, – и все же на душе у меня неспокойно!
– Не принимайте близко к сердцу, тетушка! Подарите на ее похороны несколько лянов серебра и считайте свой долг перед ней выполненным.
– Я дала ее матери пятьдесят лянов, – проговорила госпожа Ван. – Хотела еще подарить одно или два платья твоих сестер, чтобы обрядить покойницу, но, как назло, не нашлось ни одного нового. Есть, правда, два платья, которые сшили Дайюй ко дню рождения, но я не решилась отдать их. Дайюй очень мнительная, а все уже знают, что платья сшиты для нее. Как же после этого они могут служить погребальным одеянием? В общем, я не стала скупиться и велела сшить для Цзиньчуань новое платье. Она всегда находилась при мне, и я к ней относилась как к дочери!
По щекам госпожи Ван текли слезы.
– Тетушка, зачем вы приказали шить платье? – сказала Баочай. – У меня есть два, совсем новых, одно можно отдать и избавить вас от хлопот. Цзиньчуань не раз надевала мои старые платья, ведь мы с ней одного роста.
– Может быть, ты и права, – промолвила госпожа Ван. – Но неужели ты не боишься отдать свое платье покойнице?
– Не беспокойтесь, тетушка, я никогда не была суеверной, – заявила Баочай, поднялась и пошла к себе.
Госпожа Ван послала следом за ней двух служанок.
Когда Баочай вернулась с платьем, она увидела рядом с госпожой Ван плачущего Баоюя. Госпожа Ван бранила его, но при появлении Баочай умолкла. Баочай сделала вид, что ничего не заметила, и молча протянула платье госпоже Ван.
Госпожа Ван тотчас же велела позвать мать Цзиньчуань.
О том, что произошло дальше, вы узнаете из следующей главы.
Глава тридцать третья
Итак, госпожа Ван позвала мать Цзиньчуань, отдала ей платье, несколько шпилек и колец, а затем распорядилась пригласить буддийских монахинь, чтобы помолились об усопшей. Мать Цзиньчуань поклонилась, поблагодарила госпожу Ван за милость и вышла.
Баоюй как раз возвращался к себе после встречи с Цзя Юйцунем, когда узнал о гибели Цзиньчуань, и очень расстроился. Госпожа Ван его поругала, но он ни слова не мог сказать в свое оправдание. Тут пришла Баочай, и он, воспользовавшись моментом, улизнул. На душе у него было так тяжело, что он места себе не находил и, бесцельно бродя, очутился у большого зала. Обогнув каменный экран, он собирался войти внутрь, как вдруг раздался грозный окрик: