Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Шрифт:
Цзя Чжэн вскоре вернулся, и ему все подробно передали.
До самой зимы у Цзя Чжэна не было ни одной свободной минуты, целые дни проводил он в ямыне. Воспользовавшись этим, Баоюй уже не проявлял в учебе прежнего усердия, но, боясь отцовского гнева, школу посещал аккуратно и не так часто бывал у Дайюй.
Близилась середина десятого месяца. В тот день погода резко изменилась, и когда Баоюй собрался в школу, Сижэнь приготовила теплую одежду и сказала:
– Одевайся потеплее, похолодало!
Она подала юноше теплый халат,
Придя в школу, Баоюй выполнил задание и тут вдруг услышал, что бумага на окне зашелестела.
– Опять погода переменилась, – произнес учитель Дайжу и распахнул форточку. С северо-запада медленно плыли на юго-восток клубящиеся черные тучи. В класс вошел Бэймин.
– Второй господин! – окликнул он Баоюя. – Похолодало, наденьте плащ!
Баоюй взял у Бэймина плащ и смутился. Все ученики уставились на него. Не взгляни Баоюй на плащ, все обошлось бы. Но он сразу определил, что это тот самый плащ из павлиньего пуха, который когда-то чинила Цинвэнь.
– Зачем ты взял этот плащ? – спросил Баоюй слугу. – Кто тебе его дал?
– Ваши служанки, – отвечал Бэймин.
– Мне не холодно, – решительно заявил Баоюй. – Спрячь его.
Учитель подумал, что Баоюю жалко такую дорогую одежду, и про себя оценил его бережливость.
– Надевайте, надевайте, второй господин! – уговаривал Бэймин. – Простудитесь – я буду виноват! Хоть меня пожалейте!..
Баоюй накинул плащ и с задумчивым видом склонился над книгой. Дайжу решил, что юноша углубился в чтение, и перестал обращать на него внимание.
После окончания занятий Баоюй, сославшись на недомогание, попросил у учителя разрешения не являться на следующий день в школу.
Дайжу был уже в летах, ничем не занимался и детей учил ради развлечения. Здоровьем похвастаться он не мог и радовался, если кто-нибудь из учеников пропускал занятия – по крайней мере хлопот меньше. Учитель знал, что Цзя Чжэн сейчас занят делами, а бабушка лелеет и балует внука, поэтому не задумываясь разрешил ему не приходить на следующий день в школу.
Возвратившись домой, Баоюй навестил матушку Цзя и госпожу Ван, рассказал, что отпросился на следующий день с занятий из-за плохого самочувствия, немного посидел и ушел в сад. Он не стал, как обычно, шутить и смеяться с Сижэнь и другими служанками и, не раздеваясь, прилег.
– Ужин готов, – сказала Сижэнь. – Сейчас поешь или немного погодя?
– Ешь без меня, – отозвался Баоюй. – Мне не хочется, плохо себя чувствую.
– Не хочешь – не ешь, но переоденься хотя бы, – заметила Сижэнь. – Не то всю одежду изомнешь. А она недешево стоит!
– И переодеваться не буду, – заявил Баоюй.
– Вещи надо беречь, – наставительно произнесла Сижэнь. – Взгляни, какая тонкая вышивка на плаще! А ты ее портишь!
Слова Сижэнь укололи Баоюя в самое сердце, и он ответил с тяжелым вздохом:
– В таком случае убери
Он поднялся с кана, сбросил с себя плащ и аккуратно сложил, не дожидаясь, пока Сижэнь возьмет его.
– Что это вы, второй господин, так проворны сегодня? – насмешливо спросила Сижэнь.
– В какой платок завязать? – вместо ответа спросил Баоюй.
Шэюэ подала Баоюю платок, подмигнула Сижэнь и тихонько рассмеялась. Баоюй не обратил на нее никакого внимания и, опечаленный, сел. Из задумчивости его вывел бой часов – стрелки показывали половину шестого.
Служанка зажгла лампу.
– Не хочешь есть – выпей хоть полчашки рисового отвара, – предложила Сижэнь, – зачем морить себя голодом?! И волноваться не надо! Заболеешь – хлопот с тобой не оберешься!
– Я не голоден, – замотал головой Баоюй. – К чему есть через силу!
– Ну, тогда ложись спать пораньше, – предложила Сижэнь.
Они с Шэюэ постелили постель, и Баоюй лег. Всю ночь он ворочался с боку на бок и лишь перед рассветом уснул. Но вскоре снова проснулся. Пришлось встать и Сижэнь и Шэюэ.
– Ты почти до пятой стражи не спал, все ворочался, – сказала Сижэнь, – но я не осмелилась тревожить тебя расспросами. А потом сама уснула и не знаю, спал ли ты.
– Немного поспал, – отвечал Баоюй. – Сам не пойму, отчего так рано проснулся!
– Тебе нездоровится? – спросила Сижэнь.
– Нет, ничего. Только на душе неспокойно.
– В школу пойдешь?
– Меня освободили на день от занятий. Хотел погулять в саду, немного рассеяться, но боюсь, холодно будет. Вели девочкам убрать свободную комнату, поставить там курильницу, положить бумагу, тушь, кисть и тушечницу. И пусть никто меня не тревожит, я буду заниматься.
– Кто же осмелится тебя тревожить! – вмешалась в разговор Шэюэ.
– Вот и хорошо! – обрадовалась Сижэнь. – И позанимаешься, и успокоишься, и простуду не подхватишь. А как аппетит? Может быть, съешь чего-нибудь? Скажи, чего тебе хочется, я велю приготовить.
– Мне все равно, не хлопочи по пустякам, – ответил Баоюй и добавил: – Пусть поставят в комнату немного фруктов. Они хорошо пахнут.
– А в какую комнату? – спросила Сижэнь. – В свободных комнатах беспорядок, лишь в той, где жила Цинвэнь, более-менее чисто. После ее смерти туда никто не заходил. Но там холодно.
– Ничего, – промолвил Баоюй. – Пусть принесут жаровню.
– Хорошо, – ответила Сижэнь.
Девочка-служанка принесла поднос, на котором стояла чашка и лежали палочки для еды.
– Здесь все, что просила барышня Хуа Сижэнь, – сказала девочка, передавая поднос Шэюэ, – это прислала старуха из кухни.
На подносе стояла чашка супа из ласточкиных гнезд.
– Это ты заказала, сестра? – спросила Шэюэ у Сижэнь.
– Да, я, – ответила Сижэнь. – Пусть Баоюй подкрепится немного. С вечера он не ел и всю ночь не спал.