Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
Он не сводил глаз с Фын-цзе. Она была женщина умная и по виду Цзя Жуя сразу догадалась, к чему он клонит.
– Неудивительно, что ваш старший брат все время вспоминает и хвалит вас, – сказала она, притворно улыбаясь. – Судя по вашим речам, вы действительно умны и учтивы. Я иду к госпожам и, к сожалению, мне некогда беседовать с вами, но мы еще встретимся.
– Я бы с удовольствием пришел к вам домой справиться о здоровье, да боюсь, что вам неудобно будет со мной встретиться, так как вы молоды, – сказал Цзя Жуй.
– Ведь мы из одной семьи, – возразила Фын-цзе, лукаво улыбаясь. – Какая может быть речь о молодости?
Радость Цзя Жуя не знала границ. «Никак не предполагал, что произойдет такая удивительная встреча!» – подумал он про себя, и кровь еще сильнее забурлила в нем.
– А пока идите, – продолжала Фын-цзе, – не то хватятся, что вас нет, и заставят пить штрафной кубок!
Лишь после этих слов Цзя Жуй, который стоял как завороженный, почти не владея собой, стал медленно удаляться, все время оглядываясь на ходу. Фын-цзе подождала, пока он отошел на довольно значительное расстояние, и потом подумала: «Вот что значит «знать человека в лицо, но не знать его душу»! И откуда только берутся такие скоты! Если у него в самом деле подобное намерение, подохнет он от моих рук! Тогда убедится, на что я способна!»
Фын-цзе отправилась дальше. Огибая склон горки, она увидела нескольких взволнованных женщин, которые спешили ей навстречу.
– Госпожа очень обеспокоена вашим долгим отсутствием, – сказали они. – Она снова послала нас за вами.
– Какая же нетерпеливая ваша госпожа, – заметила Фын-цзе и, продолжая идти, спросила у женщин: – Сколько актов уже сыграно?
– Восемь или девять, – ответили те.
Разговаривая между собой, они подошли к задним воротам «башни Небесных благоуханий» и увидели Бао-юя, окруженного толпой девушек-служанок и молодых слуг.
– Брат Бао-юй, не балуйся, – наказала ему Фын-цзе.
– Госпожи наверху, – проговорила одна из служанок, – подымитесь, пожалуйста, к ним с этой стороны!
Фын-цзе подобрала полы халата и не торопясь поднялась на верхний этаж. У выхода на лестницу ее уже поджидала госпожа Ю.
– Хороши же вы! – упрекнула она Фын-цзе. – Как встретились, так и расстаться не можете! Ты бы уж совсем переехала к ней. Садись, я поднесу тебе кубок вина.
Фын-цзе подошла к госпоже Син и госпоже Ван и попросила разрешения сесть. Госпожа Ю протянула Фын-цзе программу спектакля и предложила выбрать несколько актов для исполнения.
– Как же я посмею выбирать, если госпожи находятся здесь, – проговорила Фын-цзе.
– Мы уже выбрали по нескольку актов, – сообщили ей госпожа Син и госпожа Ван, – теперь твоя очередь, а мы послушаем.
Фын-цзе согласилась, встала и взяла программу. Прочитав ее, она выбрала два акта: «Возвращение души» и «Ария под аккомпанемент».
– Когда окончится акт «Указ о назначении двух чиновников», – сказала она, возвращая программу, – пусть сыграют эти два акта, и пора будет расходиться.
– В самом деле! – согласилась госпожа Ван. – Надо дать отдохнуть твоему старшему брату и его жене, у них и без того достаточно хлопот.
– Вы не очень часто у нас бываете, – возразила ей госпожа Ю. – Нам будет приятнее, если вы еще немного посидите, ведь время раннее.
Фын-цзе встала, поглядела вниз с башни и спросила:
– Куда же ушли все господа?
– Они на «террасе Яркого блеска», – пояснила одна из служанок. – Они взяли с собой музыкантов и пьют там вино.
– Здесь им неудобно, так они ушли втихомолку творить невесть что! – произнесла Фын-цзе.
– Неужто ты думаешь, что все такие праведники, как ты! – засмеялась госпожа Ю.
Пока они шутили и смеялись, все избранные акты были сыграны, со столов убрали вина и закуски и подали рис. После еды госпожа Син и госпожа Ван покинули сад и перешли в дом, где выпили чаю, и велели подавать коляски, намереваясь возвращаться домой. Они попрощались с матерью госпожи Ю, а госпожа Ю со служанками вышла их провожать.
Цзя Чжэнь, его сыновья и племянники, стоявшие возле колясок, просили их:
– Завтра приезжайте непременно, тетушки!
– Нет, хватит! – оборвала госпожа Ван. – Мы сегодня и так весь день провели здесь, утомились. Завтра нужно отдохнуть.
Все стали садиться в коляски. Цзя Жуй все время не сводил глаз с Фын-цзе.
Как только Цзя Чжэнь удалился, Ли Гуй подвел коня, Бао-юй сел верхом и тронулся следом за госпожой Ван. Цзя Чжэнь еще отобедал вместе с братьями и племянниками, и лишь после этого все разошлись.
О том, как вся семья провела второй день праздника, рассказывать незачем. Следует упомянуть лишь, что с этих пор Фын-цзе стала часто навещать госпожу Цинь. Иногда госпожа Цинь по нескольку дней чувствовала себя лучше, затем состояние ее снова ухудшалось. Цзя Чжэнь, госпожа Ю и Цзя Жун были крайне озабочены.
Между тем Цзя Жуй уже несколько раз приходил во дворец Жунго, но всякий раз случалось, что Фын-цзе в это время уезжала во дворец Нинго.
Наступил тридцатый день одиннадцатого месяца – сезон зимнего солнцестояния [47] . В последние дни этого сезона матушка Цзя, госпожа Ван и Фын-цзе ежедневно стали присылать служанок навещать госпожу Цинь. Возвращаясь оттуда, служанки неизменно докладывали:
– Состояние прежнее.
– Если в такой сезон года состояние не ухудшается, значит есть надежда на выздоровление, – говорила матушке Цзя госпожа Ван.
47
Сезон зимнего солнцестояния – с 11 по 26-е число одиннадцатого месяца по лунному календарю, что соответствует периоду с 22 декабря по 6 января.
– Да, конечно, – соглашалась с ней матушка Цзя. – Милое дитя! Если с ней что-нибудь случится, мы все умрем с горя.
Она расстроилась и сказала Фын-цзе:
– Ты с ней дружишь, завтра первый день нового месяца, и, к сожалению, дел много, но послезавтра непременно навести ее. Посмотри внимательно, как она выглядит: если лучше – скажешь мне. Вели посылать ей кушанья, какие это дитя любит.
На каждое приказание старой госпожи Фын-цзе только почтительно поддакивала.
Когда наступило второе число, Фын-цзе позавтракала и приехала во дворец Нинго навестить госпожу Цинь. Хотя она не заметила признаков ухудшения болезни, в глаза ей бросилась необычайная худоба больной. Фын-цзе присела возле госпожи Цинь, стала болтать с нею о всякой всячине, стараясь уверить ее, что болезнь не опасна.