Сон в красном тереме. Том 1
Шрифт:
Потом пред ним предстала кормилица с Ин-лянь на руках. И как-то вдруг сразу Чжэнь Ши-иню бросилось в глаза, что девочка день ото дня становится умнее и смышленее и хорошеет, как яшма, которую все время полируют. Он протянул руки, взял дочку и вместе с нею отправился посмотреть на уличную сутолоку. Возвращаясь домой, он заметил, что к нему направляются два монаха: один буддийский и один даосский. Они приближались, оживленно беседуя и жестикулируя. Буддийский монах с коростой на голове был босой, у даоса были всклочены волосы, и он заметно хромал.
Увидев Чжэнь Ши-иня с Ин-лянь на руках, буддийский монах вдруг запричитал и обратился к Чжэнь Ши-иню:
– Благодетель, зачем
Чжэнь Ши-инь решил, что монах сумасшедший, и даже не обратил на него внимания.
Тогда буддийский монах воскликнул:
– Подай несчастному! Пожалей!
Чжэнь Ши-инь разозлился. Прижав к себе Ин-лянь, он повернулся и хотел уйти. Но буддийский монах, указывая на него пальцем, расхохотался и прочел четверостишие:
Смеюсь над глупостью того, кто дочку так лелеет!Не может лилия цвести, коль снег шумит над нею [9] .Смотри же – в праздник Юань-сяо [10] , когда промчится ночь,Рассвет погасит все огни и дым от них развеет.Когда Чжэнь Ши-инь услышал эти слова, в душу его закралось подозрение. Он хотел обратиться к буддийскому монаху, но тут даос сказал:
– Нам незачем идти вместе. Давай расстанемся здесь и будем зарабатывать на пропитание отдельно друг от друга. Через три калпы я буду ждать тебя у подножия Бэйманшаня. Оттуда мы отправимся в «Область Небесных грез», чтобы вычеркнуть запись из реестров бессмертной феи Цзин-хуань.
9
Под «лилией» подразумевается Ин-лянь, под «снегом» подразумевается Сюэ Пань, один из персонажей, который появится в дальнейших главах романа.
10
Праздник фонарей Юань-сяо приходится на 15-е число первой луны по старому (лунному) календарю. В эту ночь китайцы украшают свои жилища разноцветными фонарями, а днем на улицах устраиваются праздничные шествия с изображениями дракона.
– Прекрасно! – ответил буддийский монах.
С этими словами они разошлись.
«Наверное, они явились неспроста, – подумал Чжэнь Ши-инь. – Нужно было расспросить их. Но теперь все равно уже поздно!»
И как раз в тот момент, когда Чжэнь Ши-инь шел, погруженный в размышления, ему повстречался ученый-конфуцианец, живший по соседству в храме Хулумяо. Звали этого человека Цзя Хуа, а прозвище у него было Ши-фэй. Кроме того, он был известен под именем Цзя Юй-цунь. Он направлялся навстречу Чжэнь Ши-иню.
Цзя Юй-цунь происходил из образованной чиновничьей семьи округа Хучжоу. Появился он на свет в то время, когда их семья переживала период упадка и состояние, нажитое его предками, почти полностью иссякло. Остальные члены семьи либо отправились в иной мир, либо разбрелись по свету, и Цзя Юй-цунь оказался один-одинешенек. На родине оставаться больше не было никакого смысла, и Цзя Юй-цунь отправился в столицу, надеясь выдержать экзамены и поправить дела своей семьи. Сюда он попал два года назад и задержался, найдя приют в храме. На жизнь себе он зарабатывал тем, что переписывал и составлял деловые
Завидев Чжэнь Ши-иня, Цзя Юй-цунь поздоровался с ним и спросил:
– Что это вы, почтенный, стоите, прислонившись к воротам, и так внимательно смотрите на улицу? Что-нибудь случилось?
– Нет, – с улыбкой отвечал Чжэнь Ши-инь. – Дочка заплакала, и я решил выйти ее развлечь. А вообще – скучно. Как хорошо, что вы пришли, брат Цзя Юй-цунь! Заходите, пожалуйста, скоротаем вместе этот бесконечный день!
Он передал девочку на попечение служанки, взял Цзя Юй-цуня под руку и направился в кабинет.
Мальчик-слуга подал чай. Но едва завязалась беседа, как кто-то из домочадцев прибежал к Чжэнь Ши-иню с вестью:
– Пришел почтенный господин Янь и желает справиться о вашем здоровье.
– Простите, – вскакивая с места, проговорил Чжэнь Ши-инь, обращаясь к собеседнику, – я вас на некоторое время покину.
– Как вам будет угодно, почтенный друг, – ответил Цзя Юй-цунь, тоже подымаясь. – Ведь я у вас частый гость – что за беда, если придется немного подождать?!
Чжэнь Ши-инь вышел из кабинета и отправился в гостиную.
Оставшись в одиночестве, Цзя Юй-цунь от нечего делать взял книгу стихов и стал ее перелистывать. Неожиданно под окном послышался кашель. Цзя Юй-цунь встал и выглянул наружу – оказалось, это служанка рвала возле дома цветы. Красавицей ее назвать нельзя было, но изящные манеры, тонкие брови и чистые глаза привлекали внимание и вызывали волнение.
Пораженный Цзя Юй-цунь, сам того не замечая, стал пристально следить за каждым ее шагом. А девушка, собрав букет, намеревалась уходить. Случайно подняв голову, она заметила в окне человека в старой одежде, с потрепанной повязкой на голове. С первого взгляда можно было определить, что он беден, но дородная плотная фигура, широкий лоб, большой резко очерченный рот, густые, похожие на изогнутый нож, брови, прямой нос, округлые щеки и глаза, сияющие, как звезды, выдавали в нем человека необыкновенного.
Девушка быстро повернулась и убежала, думая про себя: «Какой представительный с виду, а одет в лохмотья! У нас в семье как будто нет бедных родственников и друзей. Должно быть, это тот самый Цзя Юй-цунь, о котором все время говорит хозяин. И наверное, он прав, когда утверждает, что Цзя Юй-цунь «не такой человек, которому придется долго жить, в нужде». Моему хозяину давно хочется помочь ему деньгами, но все не представляется случая!»
Она невольно обернулась еще раз. Цзя Юй-цунь заметил это и решил, что понравился девушке.
«Эта девушка, – подумал он, – совсем необычная и, пожалуй, могла бы стать верной подругой среди жизненных треволнений».
Такая мысль доставила Цзя Юй-цуню необыкновенную радость.
Потом вошел мальчик-слуга, от которого Цзя Юй-цунь узнал, что гость остался ужинать. Дальше ждать было бесполезно, и Цзя Юй-цунь незаметно удалился через боковую калитку.
Вскоре Чжэнь Ши-инь распрощался с гостем и вернулся в кабинет. Узнав об уходе Цзя Юй-цуня, он не пошел за ним.
Наступил праздник середины осени [11] . Когда окончилось семейное торжество, Чжэнь Ши-инь распорядился приготовить угощение у себя в кабинете, а вечером сам отправился в храм, чтобы пригласить Цзя Юй-цуня.
11
Праздник середины осени приходится на 15-е число восьмого месяца по старому (лунному) календарю.