Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
Пин-эр подошла к Фын-цзе, собираясь исполнить ее просьбу, но тут вошла девочка-служанка и сообщила, что пришла бабушка Лю справиться о здоровье второй госпожи.
– Где она? – осведомилась Пин-эр.
– Ждет разрешения второй госпожи, – ответила девочка, – самовольно войти не осмеливается.
Пин-эр кивнула, но, подумав, что Фын-цзе не захочет никого видеть, сказала:
– Госпожа отдыхает, тревожить ее нельзя, пусть бабушка приходит в другой раз. Спроси ее, зачем пришла!
– Ее уже спрашивали, – ответила
При этих словах Фын-цзе очнулась.
– Пин-эр, – позвала она, – человек пришел с добрыми намерениями, нельзя относиться к нему с пренебрежением. Пригласи бабушку, я хочу с ней поговорить!
Пин-эр отправилась приглашать бабушку Лю, а Фын-цзе закрыла глаза и снова погрузилась в забытье. И тут же ей представилось, что какие-то мужчина с женщиной подходят к кану и собираются влезть на него.
– Откуда здесь мужчина? – закричала Фын-цзе, призывая Пин-эр. – Что ему нужно?!
Она крикнула дважды, и лишь после этого к ней подбежали Фын-эр и Сяо-хун.
– Чего вам, госпожа?
Фын-цзе широко раскрыла глаза и, убедившись, что никого из посторонних в комнате нет, умолчала о том, что ей привиделось, и только спросила у Фын-эр:
– Куда девалась эта негодница Пин-эр?
– Вы же велели ей позвать бабушку Лю, – удивленно ответила девушка.
Фын-цзе немного успокоилась. Через некоторое время вошла бабушка Лю в сопровождении девочки и, оглядевшись по сторонам, спросила:
– Где же госпожа?
Пин-эр подвела старуху к кану. Увидев Фын-цзе, бабушка Лю осведомилась:
– Как вы себя чувствуете, госпожа?
Фын-цзе открыла глаза, душу ее охватила печаль, и она произнесла:
– А как ты себя чувствуешь, бабушка? Что это ты только теперь вздумала нас навестить? Какая у тебя большая внучка!
Глядя на Фын-цзе, исхудавшую и похожую на хворостинку, бабушка Лю очень опечалилась.
– Ах, госпожа моя! Неужели за то время, что мы не виделись, вы могли так измениться?.. Какая же я дура! И как мне раньше не пришло в голову навестить вас?!
Она велела своей внучке Цин-эр подойти к Фын-цзе и справиться о здоровье, но Цин-эр только засмеялась. Девочка очень понравилась Фын-цзе, и она велела Сяо-хун позаботиться о ней.
– У нас в деревне люди не болеют, – рассказывала бабушка. – Если кому-нибудь уж приходится заболеть, все молятся духам и дают обеты, но никто не пьет лекарств. Сдается мне, вторая госпожа, что ваша болезнь случилась не иначе как от какого-нибудь наваждения.
Слова бабушки Лю могли расстроить Фын-цзе, поэтому Пин-эр сзади незаметно подтолкнула старуху. Бабушка Лю сразу догадалась, в чем дело, и умолкла. Но разве она знала, что ее последняя фраза отвечала сокровенным мыслям Фын-цзе?!
– Бабушка! – собравшись с силами, проговорила Фын-цзе. – Ты человек пожилой, много видела на своем веку и всегда рассуждаешь мудро! Ты знаешь, что умерла наложница Чжао?
– О господи! – воскликнула Лю. – И как это она ни с того ни с сего умерла! Я помню ее сынишку… Что теперь с ним будет?
– Беспокоиться нечего! – ответила Пин-эр. – О нем позаботятся господин и госпожа.
– Ах, барышня! – воскликнула бабушка Лю. – Когда умирает родная мать, ее никто не заменит!
Эти слова опять расстроили Фын-цзе, и она заплакала. Все стали ее утешать.
Цяо-цзе услышала, что ее мать плачет, бросилась к кану, схватила Фын-цзе за руку и тоже разрыдалась.
– Ты поздоровалась с бабушкой? – сдержав слезы, спросила дочь Фын-цзе.
– Нет, – ответила девочка.
– Ведь это она дала тебе имя, – сказала Фын-цзе, – а это значит, что она твоя названая мать. Иди скорей и справься о ее здоровье!
Цяо-цзе приблизилась к бабушке Лю.
– Амитофо! Вот какая стала ваша дочь! – вскричала старушка. – Барышня Цяо-цзе, я тебя несколько лет не видела – ты меня узнаешь?
– Узнаю! – отвечала Цяо-цзе. – Правда, в тот год, когда мне пришлось видеть вас в саду, я была еще маленькой. А потом вы были у нас в позапрошлом году, и я просила вас принести мне цикаду, но вы до сих пор не принесли, и я подумала, что вы забыли о своем обещании.
– Милая барышня! Я совсем лишилась памяти. Если тебе нужны цикады, пожалуйста, у нас в деревне их сколько угодно! Но только ты к нам никогда не приезжаешь! Вот обещай приехать, и мы соберем этих цикад хоть целую телегу!
– Возьми мою дочку с собой, – попросила Фын-цзе.
– Ведь ваша барышня принадлежит к знатной семье, – с улыбкой возразила бабушка Лю, – ее одевают в шелка, ест она только самые изысканные кушанья. Если она приедет к нам в деревню, чем я ее буду развлекать, чем угощать? А что, если я не смогу угодить ей? – Она засмеялась. – Впрочем, я могла бы сосватать девочку! У нас в деревне тоже есть богатые, правда не знатные, люди, которые имеют по нескольку тысяч цинов земли и по нескольку сот голов скота, да и денег немало. Вы, наверное, таких людей презираете, госпожа? А у нас в деревне их почитают как святых!
– В таком случае я с удовольствием отдам дочь в семью одного из них, – отозвалась Фын-цзе.
– Вы шутите, госпожа! – засмеялась бабушка Лю. – Если вы до сих пор не отдали свою дочь в знатную чиновничью семью, разве вы согласитесь отдать ее какому-то мужику? Да если вы даже дадите согласие, старшие госпожи воспротивятся.
Цяо-цзе, которой было неприлично слушать подобные разговоры, ушла с Цин-эр. Девочки сразу нашли общий язык и вскоре подружились.
Между тем Пин-эр, опасаясь, как бы бабушка Лю своими бесконечными разговорами не растревожила Фын-цзе, дернула старуху за рукав: