Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
Она сделала знак жене Чжоу Жуя. Та тут же вынула из свертка кусок дорогого шелка, четыре пары золотых шпилек и колец, украшенных жемчужинами, и все это с поклоном поднесла Эр-цзе. Эр-цзе приняла подарки и в свою очередь поклонилась ей. Потом они обе сели пить чай, рассказывая друг другу о том, что им пришлось пережить за последнее время.
Фын-цзе ругала себя, раскаивалась в своих ошибках и промахах и говорила:
– Я ни на кого не обижаюсь! Я лишь прошу тебя, сестрица, чтоб ты хоть немного меня любила!
Эр-цзе, добрая,
«Да, мелкие людишки ненавидят своих хозяев и клевещут на них».
Считая, что в лице Фын-цзе она обрела верную подругу, Эр-цзе, не таясь, рассказала ей все, что было у нее на душе. А жена Чжоу Жуя, находившаяся тут же, не жалея слов, восхваляла Фын-цзе за ее умение хозяйничать.
– Люди недовольны только тем, что вторая госпожа всегда старается вникнуть во все мелочи и не дает им покоя… Комнаты для вас, госпожа, уже приготовлены, как только приедете, сами убедитесь!
Ю Эр-цзе давно подумывала о том, что хорошо бы жить всем вместе, а сейчас, когда дело приняло такой оборот, она не могла отказаться.
– Собственно говоря, я охотно переехала бы к старшей сестре, – проговорила она, – только не знаю, что делать с этим домом.
– Это проще простого! – воскликнула Фын-цзе. – Сундуков и корзин у тебя, сестрица, не очень много, их легко перенесут к нам слуги. Остальные вещи тебе не понадобятся, за ними здесь пока присмотрят слуги. Ты можешь назвать слуг, которых тебе желательно оставить здесь.
– Поскольку я встретилась с вами, старшая сестра, я во всем полагаюсь на вас, – ответила Эр-цзе. – Ведь я приехала сюда недавно, никогда не занималась хозяйственными делами, как же я осмелюсь отдавать распоряжения? Пусть забирают всё, у меня ничего нет, эти вещи принадлежат второму господину.
Как только Фын-цзе это услышала, она приказала жене Чжоу Жуя все тщательно переписать и перенести в восточный флигель. Затем попросила Эр-цзе одеться, и они под руку вышли из дому и сели в коляску.
– У нас порядки строгие, – шепнула она Эр-цзе. – Ни старая госпожа, ни госпожа Ван об этом деле не знают, а если до них дойдет, что второй господин женился во время траура, его могут убить. Так что пока тебе придется избегать встреч со старой госпожой и госпожой Ван. У нас есть сад, где живут сестры, никто из посторонних туда не ходит. Поживешь в саду, а я тем временем все устрою, доложу старой госпоже, и тогда ты увидишься с ними.
– Как вам будет угодно, старшая сестра, – покорно ответила Эр-цзе.
Слугам, сопровождавшим Фын-цзе, заранее были даны все указания, поэтому они не поехали к главным воротам, а направились в объезд.
Когда коляска остановилась, Фын-цзе отпустила слуг и вывела Ю Эр-цзе, затем через задние ворота они отправились в «сад Роскошных зрелищ», где Фын-цзе представила ее Ли Вань.
Об истории Эр-цзе уже давно знали девять человек из каждых десяти живущих в саду. И сейчас, когда Фын-цзе привезла девушку, все бросились к ней, чтобы поглядеть на нее, поговорить, расспросить. Все без исключения восхищались красотой и скромностью Эр-цзе.
Между тем Фын-цзе наказывала слугам и служанкам:
– Никому ни слова! Если что-нибудь станет известно старой госпоже или госпоже Ван, я вас со света сживу!
Старухи и девочки-служанки, живущие в саду, побаивались Фын-цзе, да к тому же они знали, что Цзя Лянь нарушил закон, женившись во время траура, поэтому старались держаться от этого дела подальше и делали вид, что им ничего не известно.
Потом Фын-цзе попросила Ли Вань несколько дней позаботиться о Эр-цзе.
– Как только я переговорю со старой госпожой, сразу ее заберу к себе, – пообещала она.
Ли Вань уже знала, что Фын-цзе приготовила для Эр-цзе отдельный флигель, да и во время траура о таких делах говорить было неудобно, поэтому она не стала протестовать и приняла Эр-цзе на свое попечение.
Фын-цзе постаралась удалить всех служанок, которые приехали вместе с Эр-цзе, приставила к ней одну из своих девушек, а остальным женщинам, живущим в саду, украдкой от всех наказывала:
– Хорошенько присматривайте за ней! Если сбежит, отвечать будете вы!
После этого она ушла, чтобы втайне осуществить свои замыслы. Но об этом мы пока умолчим.
Между тем в доме диву давались и говорили друг другу:
– Вы только посмотрите, какой доброй и мудрой стала наша госпожа Фын-цзе!
Что касается Эр-цзе, то, чувствуя доброжелательное отношение к себе со стороны девушек-сестер, она была очень довольна и считала, что наконец обрела надежное убежище. Но на третий день служанка Шань-цзе вдруг перестала ей повиноваться. Когда Эр-цзе сказала ей:
– У меня нет масла для волос, пойди к старшей госпоже Фын-цзе и попроси у нее…
Шань-цзе ответила:
– Неужели у вас нет глаз, госпожа, и вы ничего не видите? Ведь старшая госпожа Фын-цзе всегда занята, ей приходится прислуживать старой госпоже и госпоже Ван, получать от них указания, и, кроме того, все наши барышни, невестки и золовки ждут ее распоряжений, так что ей приходится каждый день решать по десятку-два крупных и по нескольку десятков мелких дел. Ей также приходится вести дела со знакомыми и даже с ванами и гунами. Все доходы и расходы, суммой до десяти тысяч лян серебра, проходят через ее руки. Неужели удобно тревожить ее из-за такой мелочи, как масло для волос?! Потерпите немного! Ведь вас просватали незаконно и в дом взяли тайно. Наша госпожа Фын-цзе относится к вам со вниманием только потому, что она очень добра и милостива. Таких людей в древности не было и в наши дни не встретишь! Если б она была злой, стоило мне только передать вашу просьбу, как она ни с чем не посчиталась бы и выбросила вас на улицу! Где бы вы тогда нашли себе приют?!