Сон в красном тереме. Том 2

Цао Сюэцинь

– Вчера вечером моя госпожа Ли Вань потеряла здесь платок, – сказала она. – Вы его не видели?

– Он здесь, – отозвалась Чунь-янь. – Я подняла его на полу, но не знала, чей он, поэтому выстирала и повесила сушить. Он еще мокрый.

– А у вас здесь весело, – заметила Би-юэ, глядя на Бао-юя, забавлявшегося со служанками. – С самого утра возню затеяли…

– А почему вы не играете? – засмеялся Бао-юй. – У вас людей тоже немало!

– Наша госпожа сама не играет, а это связывает тетушек и барышень, – ответила Би-юэ. – А ныне, когда барышня Бао-цинь перешла жить к старой госпоже, стало еще тише. Потом две тетушки уехали домой до зимы, и у нас совсем опустело. Вы только подумайте, когда барышня Бао-чай отпустила Сян-лин, у нее в доме стало так скучно, словно ее покинула целая толпа людей. Барышня Ши Сян-юнь чувствует себя очень одинокой.

Разговор этот был прерван появлением

Цуй-люй, которую Сян-юнь прислала передать:

– Прошу второго господина Бао-юя прийти прочесть замечательные стихи.

Бао-юй поспешно оделся и убежал к Сян-юнь. Там он увидел Дай-юй, Бао-чай, Сян-юнь, Бао-цинь и Тань-чунь, которые сидели рядышком и читали какие-то стихи, написанные на листах бумаги.

– Как поздно ты встаешь! – воскликнули девушки, завидев Бао-юя. – Наше общество не собиралось уже, пожалуй, целый год, и за это время ни на кого не снизошло вдохновение! Скоро праздник начала весны, все обновляется, нам тоже следовало бы как-то встряхнуться!

– Наше общество было создано осенью, потому деятельность его быстро замерла, – подтвердила Сян-юнь. – Ныне, когда все встречают весну, нам следует оживиться, тогда расцветет и наше общество. К тому же у нас есть чудесное стихотворение «Песнь о цветах персика», и я предлагаю переименовать наше общество из «Бегонии» в общество «Цветка персика». Как твое мнение?

– Очень хорошо, – одобрительно кивнул головой Бао-юй и протянул руку за стихотворением.

– А сейчас мы навестим «крестьянку из деревушки Благоухающего риса» и посоветуемся с ней, как возродить наше общество, – решили девушки.

Все встали и направились в «деревушку Благоухающего риса». Бао-юй последовал за ними, на ходу читая стихотворение:

ПЕСНЯ О ЦВЕТАХ ПЕРСИКА

Ласковый ветер восточный у полога, полог, как персика цвет. Утром за пологом, красным, как персики, лень совершать туалет. Персика цвет расцветает у полога, девушку полог закрыл. С девушкой рядом цветущие персики, полог же их разделил. Ветер восточный как будто бы с умыслом полог желает поднять: Полог цветам не откинуть, чтоб девушку хоть бы на миг увидать. Персик, как в прошлые годы, у полога, вновь расцветает весной, Девушка будто бы персик у полога, стала прозрачной такой. Эти цветы, видя грустную девушку, тоже объяты тоской. Ветер за полог, чтоб новости выведать, тихо влетает порой. Ветер кружится у алого полога, дворик цветами покрыт, Дворик весеннею яркой картиною душу все больше томит. Мох бесполезный во дворике стелется возле закрытых дверей, Девушка там под лучами вечерними возле ограды стоит. Девушка плачет, к ограде склоняется, ветер восточный подул, Рядом цветы свои к юбке сиреневой персик тайком протянул. Персика цвет вместе с листьями персика в пестром смешении тут; Пурпуром свежим цветы раскрываются, стынет листвы изумруд. Дымной завесой туман опускается между бессчетных стволов. Ярким огнем запылали строения, пурпуром алых цветов. Пламенем их, как парчою узорною, жарко горит небосвод; Трезвой подняться с подушки коралловой хмель вешних дней не дает. Воду служанка приносит холодную, таз для воды золотой. Холод румяна таят, охлажденные благоуханной водой. Этих румян красоту освеженную — с чем ее можно сравнить? С яркостью вешних цветов – освежаются девы слезами они. Рядом струиться с цветами на персике девушки слезы должны, Этим цветам придают обаяние долгие слезы одни. Очи в слезах на цветах остановятся — высохнут слезы легко, Высохнут слезы, цветы опечалятся, кончатся вешние дни. Тут уж, печалью цветов заслоненная, девы печаль не видна. Дева устала, цветы осыпаются, ночь наступает, темна. Только кукушки послышится пение, кончится сразу весна, Полога нити повиснут в безмолвии, в небе померкнет луна.

Прочитав стихотворение, Бао-юй не стал громко выражать восхищение, а в задумчивости устремил взгляд в пространство. Ему захотелось плакать, но он спохватился, что другие могут заметить, и сдержал слезы.

– Откуда у вас эти стихи? – спросил он.

– А ты догадайся, кто мог их сочинить! – ответила улыбающаяся Бао-цинь.

– Конечно, это стихи «феи реки Сяосян», – сказал Бао-юй.

– Вот и не угадал, – засмеялась Бао-цинь. – Эти стихи сочинила я.

– Не верю, – засмеялся Бао-юй. – Интонация и обороты не твои.

– Это только доказывает, что ты не разбираешься в поэзии, – заметила Бао-цинь. – Разве Ду Фу каждое свое стихотворение пишет на манер «Когда хризантема опять расцветает, я плачу, как в прежние дни»? У него можно найти и такие выражения, как «Пурпуром пышным слива цветет под дождем» или «Кувшинок зеленая длинная нить под ветром в воде поплыла»!

– Насчет этого ты права, – ответил Бао-юй. – Я уверен, что старшая сестра не позволит тебе писать такие скорбные строки. Да и ты сама, хоть обладаешь незаурядным талантом, не захочешь сочинять подобные стихи. Я уверен, что это сестрица Линь Дай-юй сочинила в минуту скорби и грусти.

Все засмеялись. Между тем все добрались до «деревушки Благоухающего риса» и показали стихи Ли Вань. Она, разумеется, отозвалась о них весьма похвально.

Затем речь зашла о поэтическом обществе, и все уговорились на следующий день, во второй день третьего месяца, собрать общество и изменить его название с «Бегонии» на «Цветок персика». Главой общества было решено назначить Дай-юй.

На следующий день после завтрака все собрались в «павильоне реки Сяосян». Первым долгом решили определить темы для стихов.

– Все должны написать по стихотворению из ста строк о цветах персика, – предложила Дай-юй.

– Не годится, – возразила Бао-чай. – Еще в древности было создано множество стихов, посвященных цветку персика, и, если мы станем писать на эту тему, у нас не получится ничего, кроме подражания, да притом еще худшего, чем у тебя. Лучше придумаем другую тему!

– Приехала тетушка, барышень приглашают выйти и справиться о здоровье, – возвестила служанка.

Все вышли, по очереди поклонились супруге Ван Цзы-тэна, поговорили с нею, потом поели, погуляли в саду и, лишь когда настало время зажигать лампы, разошлись.

Следующий день был днем рождения Тань-чунь. Юань-чунь прислала двух евнухов с подарками. Но о том, как праздновался день рождения Тань-чунь, мы рассказывать не будем.

После обеда Тань-чунь оделась в парадное платье и отправилась поклониться старшим.

– Мы не вовремя задумали вновь открывать наше общество! – говорила Дай-юй сестрам. – Я совершенно забыла, что у сестры Тань-чунь день рождения. Вина, угощений и спектаклей не будет, но все равно придется пойти вместе с нею к старой госпоже и целый день посвятить разговорам и шуткам. Разве у нас останется время на стихи?! Вследствие этого собрание общества было решено перенести на пятый день месяца.

В этот день после завтрака от Цзя Чжэна было получено письмо. И когда Бао-юй справился о здоровье матушки Цзя, та попросила его прочесть вслух письмо отца.

В начале письма Цзя Чжэн справлялся о здоровье матушки, а затем сообщал, что в шестом месяце вернется в столицу. Вместе с тем были получены письма лично для Цзя Ляня и для госпожи Ван, которые те прочли сами.

Услышав о скором возвращении Цзя Чжэна домой, все были бесконечно рады.

Ван Цзы-тэн в это время просватал свою племянницу за сына Баонинского хоу, и она должна была в пятом месяце переехать в дом мужа, вследствие чего Фын-цзе занималась подготовкой к свадьбе и по нескольку дней не бывала дома.