Сон в руку
Шрифт:
Моя мама, Марта Ивановна Иванова, родилась сразу после войны. По ее рассказам, наша бабушка – ее мама – Прасковья Игнатьевна, ждала деда с фронта, и дождалась. Родилась дочь – моя мама. Дедушка почти сразу скончался, на войне он был ранен и контужен. Бабушка умерла от воспаления легких, и маму воспитали в детдоме. Кстати, фамилия Иванова – это не ее родная, мама в два года осталась сиротой, и новую фамилию ей дали уже нянечки.
В возрасте шестнадцати лет мама познакомилась на практике с парнем, звали его Всеволод. Это первый муж моей мамы. Как она говорит, хорошим он был человеком. Но так уж вышло, что при исполнении служебных обязанностей, его застрелили. Это случилось ночью, что именно произошло, нам неизвестно. Всеволод Ростиславович был на каком-то секретном задании, маме не полагалось много знать о его работе. Просто погиб. Просто похороны. Просто сын остался. Вот и все. А ребенку на то время было-то всего ничего – семь лет. Это моему старшему брату семь лет тогда было, теперь он, конечно, птица высокого полета, Владислав Всеволодович – и не иначе! Но фамилия у него мамина – Иванов! Потому что отец моего брата носил пресквернейшую для тогдашней власти фамилию – Хольцман. Вот и взял, вступая в брак с Ивановой, ее фамилию. И сын Ивановым вышел. Мама что-то про друзей первого мужа из КГБ говорила и про то, что помогли судьбу Влада устроить. Сначала в училище его московское втиснули, после у Кремля он дежурил «на посту номер раз», как он сам шепотом говорил, а потом и вовсе мы о его биографии думать забыли, потому что новых проблем жизнь мамочке нашей подкинула.
Конец ознакомительного фрагмента.