Соната без сопровождения
Шрифт:
– Цитируешь, – возразил мужчина, – ты просто цитируешь. Это музыка Баха. – В его голосе звучало благоговение.
– Я не могу, – сказал Кристиан.
Тогда коротышка покачал головой.
– Ты не знаешь. Ты даже не знаешь, что ты теряешь. Но я услышал это в твоих песнях, Кристиан,
– Это запрещено, – возразил Кристиан, ибо его поразило уже то, что человек знает о противозаконности какого-то поступка и тем не менее готов его совершить. Кристиан не мог преодолеть необычность происходящего и уразуметь, что от него ожидают какого-то действия.
Вдалеке послышались шаги, потом чья-то речь, на лице коротышки отразился испуг. Он подбежал к Кристиану, сунул ему в руки магнитофон и бросился к воротам заповедника.
Кристиан взял магнитофон и подержал его в луче солнца, пробивавшемся сквозь листву. Тот матово поблескивал.
– Бах, – проговорил Кристиан и тут же добавил: – Кто он, черт побери, этот Бах?
Но магнитофон он не выбросил. Не отдал он его и женщине, которая подошла и спросила, с какой целью задержался коротышка в очках.
– Он оставался здесь не меньше десяти минут.
– Я видел его всего тридцать секунд, – возразил Кристиан.
– И что же?
– Он хотел, чтобы я послушал какую-то другую музыку. У него был магнитофон.
– Он дал его тебе?
– Нет, – сказал Кристиан. – Разве он не у него?
– Он, наверное, бросил его в лесу.
– Он сказал, это Бах.
– Это запрещено. Вот и все, что тебе следует знать. Если ты найдешь магнитофон, Кристиан, ты знаешь, что велит закон.
– Я отдам его тебе.
Она
– А ты знаешь, что произошло бы, если бы ты послушал это?
Кристиан кивнул.
– Очень хорошо. Мы его поищем, обязательно. До завтра, Кристиан. А в
следующий раз, если кто-то заговорит с тобой, постарайся не отвечать,
просто вернись в дом и запри дверь.
– Я так и сделаю, – пообещал Кристиан.
В ту ночь была летняя гроза, с ветром, дождем и громом, и Кристиан обнаружил, что не может заснуть. Не из-за музыки погоды – в его жизни бывали тысячи таких гроз, и он прекрасно спал. Уснуть ему не давал магнитофон, который лежал у стены за Инструментом. Кристиан прожил почти тридцать лет в этом красивом диком месте, наедине с музыкой, которую сам же и создавал. И вот теперь…
Теперь он испытывал жгучее любопытство. Кто он, этот Бах? Кто? Какая у него музыка? Чем она отличается от моей? Неужели он открыл что-то такое, чего я не знаю?
Какая у него музыка? Какая у него музыка? Какая у него музыка?
Он все гадал и гадал. До самой зари, когда гроза пошла на убыль, а ветер утих. Кристиан встал с постели, в которой не спал, а лишь ворочался с боку на бок всю ночь, вытащил магнитофон из тайника и включил его.
Сначала музыка зазвучала как-то странно, больше напоминая шум: чуждые, непонятные звуки, не имеющие ничего общего со звуками Кристиана. Но форма произведения была четкой и ясной, и к концу записи, которая не длилась и получаса, Кристиан уже имел ясное представление, что такое фуга, а звук клавесина потряс до глубины души.
Конец ознакомительного фрагмента.