Как много в этом слове – океан!Еще ребенком я к скитаньям чуял склонность,Любил зверей и птиц неведомых мне стран,Тропических цветов и красок обнаженность.Но мыслью о тебе я был как будто пьян,О, Океан, небес и вод бездонность!Как раб – угодливый, всесильный, как титан,Всеотражающий и сам всеотраженность.Ты – зеркало Вселенной.
Я люблюНеутоленность недр твоих зеленых,Тоску, скитанья волн неугомонных.И, жизнь свою вверяя кораблю,Я не доскам – волнам ее вверяю,И мощь твою – своею измеряю.
Буря
Океан! Океан! Он кипит и ревет,Точно скрыт под водою вулкан.Пухнет чрево его; ветер пену мететИ свистит: Океан! Океан!Ополчившихся волн торжествующий станМчит корабль, как добычу, вперед.Далеко от земли гость неведомых стран.Берегись, берегись, мореход!На родном берегу у тебя есть жена,Есть красавец-малютка, сынок.Берегись, мореход, вероломна волна,Океан беспощадно жесток.Ночь и вопль. Водяная равнина мертва.На земле сирота и вдова.
На волнах
Я с борта корабля заметил на волнахОбломок дерева, огромный, но бессильный.Он бурей вырван был из недр земли обильной,Где человек, как зверь, живет еще в лесах.Вокруг ствола, в его изломанных ветвях,Лианы обвились, как у гробницы пыльной.Вдруг птичку увидал я на листве могильной,Она чирикала, ей был неведом страх.Она о гибели, грозящей ей, не знала.Вокруг был океан да небо без границ.Сюда не залетал никто из смелых птиц.Но пусть на смерть ее стихия обрекала,—Она не полетит на доски корабля:Их песни сблизили, и небо, и земля.
Облака
Как в откровении, пророческом и странном,Библейских образов воздушный хоровод,Несутся облака над вечным океаном,Плащами дымными касаясь грозных вод.Еще они горят в огне зари багряном,Но сумрачная ночь в объятья их берет,И молний голубых все чаще перелет, —И дальний гром гремит торжественным органом.Так вот и кажется, что там, средь облаков,При блеске молнии, при грохоте громов,Сам Бог появится в величьи первозданном.И ввергнет снова мир, измученный от слез,В предвечный, огненный, пылающий хаос,И землю унесет в безбрежность ураганом.
Стихия
И день и ночь в открытом океане.Меж двух небес колышется вода,И кажется, что мы уж навсегдаЗаключены в сияющем обмане.Все двойственно, начертано заране:Пожары зорь, и тучи, и звезда,И не уйти, как нам, им никуда:Закованы кольцеобразно грани.Порой нальются бурей паруса.Волна корабль с голодным ревом лижет,И молния упорный сумрак нижет.Яви, Господь, воочью чудеса:Окованный стихией бесконечной,Мой дух направь к его отчизне вечной.
Туман
Туман, кругом туман. Так жутко, неприветно.Как в млечных облаках, стою я на скале.Ни неба, ни воды. Нирвана.
Безответно.Все успокоилось в насытившейся мгле.Проникнуть сквозь нее пытаюсь я – но тщетно.Все призрачно, как тень на матовом стекле.Ни красок, ни черты, ни точки не заметно.Туманом окружен, не верю я земле.Мой слух, как бы сквозь сон, живые вздохи слышит:Там, глубоко внизу, где вечный океан,Придавленная грудь упорно, тяжко дышитИ задыхается. Вдруг пароход-титанВзревел. Ответный рев нестройно мглу колышет.Храни вас Бог, пловцы! Туман. Кругом туман.
Сириус
Надменный Сириус на полночи стоял.Звенел морозный вихрь в ветвях обледенелых.На гребнях тяжких волн, в изломах снежно-белыхДробился лунный свет и искрами блистал.Но глух был ропот волн, от бури поседелых,Как будто с вечных гор катился вниз обвал,И клочья пены вихрь налетом с них срывалИ вешал на камнях и скалах почернелых.В спокойных гаванях дремали корабли.Но гордый огонек заметил я вдали, —То вдруг он возникал, то пропадал в просторе.Безумная душа, кто ты? Зачем? Куда?Холодный мрак прожгла падучая звезда,А там, где был огонь, оделось в траур море.
1903
Из цикла «Индия»
Башня безмолвия
Есть в Индии, на выступе высоком,Немая башня, вестница земли:Ее далеко видят корабли.Там смерть царит в безмолвии глубоком.Чума и голод рыщут над Востоком.И много трупов в башню принесли;Над ними грифы тризну завели,А кости дождь в залив умчит потоком.Как изваянья бронзовые, спятНа древних камнях парсовой гробницыПротивные пресыщенные птицы;Их головы змеиные висят...А солнце жжет, от зноя воздух глохнет,И на песке вода горит и сохнет.
1903
Из цикла «Берега»
Венеция
Как черный призрак, медленно, беззвучноСкользит гондола. Тонкое веслоВздымается, как легкое крыло,И движется, с водою неразлучно.Блестит волны бездушное стеклоИ отражает замкнуто и скучноНебесный свод, сияющий докучно,Безжизненный, как мертвое чело,И ряд дворцов, где вечный мрамор жаркоДыханьем бурь и солнца опален.Венеция! где блеск былых времен?Твой лев заснул на площади Сан-Марко.Сквозят мосты. Висит над аркой – арка.Скользит гондола, черная, как сон.
Нью-Йорк
Зверинец-город, скованный из сталиИ камней. Сталь и камни без конца.Они сдавили воздух и сердцаИ небеса, как счастие, украли.Ни ярких глаз, ни светлого лица,В котором бы лучи весны блистали.Бессмысленные камни здесь скрижали,И золото – сияние венца.Голодная стихия неустанноГлотает жертвы алчней океана.Все в золоте, во всем презренный торг.Ни проблеска мечты, ни искры чувства.Живет машина, умерло искусство.Зверинец-город, мрачный Нью-Йорк!
