Сонная Лощина. История любви
Шрифт:
ПОМОЛВКА КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ
Несмотря на тёплые лучи солнца, пробивающиеся сквозь дубовые ветви над головой, я чувствую в сердце осенний холод. В это время года свет другой, золотистый и ярко-оранжевый, будто цвета пейзажа отражаются в небе, излучая волшебное сияние. Хотелось бы мне, чтобы этот свет согревал меня. Я думаю, сердечный холод – это печальное осознание того, что я не выйду замуж за Брома. Я так долго противилась этому браку, что теперь, кажется, забыла, почему я так сильно его любила много лет назад.
Катрина
– Катрина, пожалуйста, не рассказывай об этом ни единой живой душе, особенно своему отцу. И, ради бога, не говори Икабоду.
Катрине хотелось сказать, что это иронично – Всадник без головы напал на него после того, как Бром безжалостно дразнил Икабода, но девушка могла только выслушать и успокоить его.
– Я не скажу ни слова, Бром, обещаю. – Катрине хотелось взять его за руку, хотя бы для того, чтобы его успокоить и остановить дрожь. Видя Брома таким уязвимым, Катрина чувствовала, как её сердце смягчается, и гадала, как долго продлится эта перемена в нём. – Я рада, что с тобой всё в порядке, – сказала она, чувствуя печаль из-за того, какими стали их отношения. Катрина сильно его любила, и хотя в этот день она чувствовала, что её сердце тянется к нему, девушка не могла не вспомнить, как ужасно Бром обращался с ней в последнее время.
– Я знаю, что ты не была счастлива со мной, Катрина. Но, честно говоря, я не понимаю, что сделал не так, – сказал Бром с невероятно печальным выражением лица.
– Прости, Бром. Я люблю тебя, но не хочу выходить за тебя замуж. Я уже давно этого не хочу. Мы желаем разного.
– Ты говоришь, что желаешь быть с Икабодом! – воскликнул Бром и обернулся, увидев своего заклятого врага на дороге – тот словно возник из ниоткуда, услышав своё имя. – Помяни пугало. – Бром закатил глаза и снова стал тем Бромом, которого Катрина не могла любить всем сердцем.
– Мне жаль, что всё так сложилось между нами, Бром. Надеюсь, однажды ты найдёшь ту, кто будет по-настоящему тебя любить, – сказала Катрина, когда с дороги донесся весёлый голос Крейна.
– Катрина, моя дорогая! – В одной руке он держал стопку книг, а другой приподнимал шляпу своим обычным щегольским жестом, слегка кланяясь. Бром покачал головой и усмехнулся.
– Как ты можешь его выносить, Катрина? – сказал он, вставая и отряхивая сухие листья, прилипшие к брюкам. Катрина видела, что Бром чувствовал себя неловко и не хотел, чтобы Икабод видел его в таком состоянии. На нём до сих пор была одежда с прошлого вечера, покрытая грязью, и Бром выглядел так, будто совсем не спал.
– С тобой всё в порядке, добрый человек? – спросил Крейн,
– Всё в порядке, Кроу. Уже ухожу.
– Уверен, ты будешь рад узнать, что ночью у меня не было смертельной стычки с Всадником без головы, хотя я полагаю, что голова, до сих пор сидящая на моей шее, – лучшее тому свидетельство, – сказал Крейн, посмеиваясь. – Хотя мне становится любопытно, как ты сам справился с дорогой Сонной Лощины, учитывая твой внешний вид. – Он оглядел Брома с ног до головы.
– Прощай, Катрина. Надеюсь, ты довольна своим выбором, – сказал Бром, развернувшись на каблуках, и быстро ушёл, не сказав Крейну ни слова.
– Прощай, Бром. – Катрина знала, что разбила ему сердце, и ей казалось, что кусочек её собственного сердца уходит вместе с ним. Она провожала Брома взглядом, пока тот плёлся по дороге Сонной Лощины, и размышляла, что станет с его жизнью теперь, когда они больше не вместе. Слишком много его планов на будущее было связано с Катриной и её семьёй. Девушка чувствовала, что не только разбила его сердце, но и разрушила будущее.
– Похоже, он в плачевном состоянии, – сказал Крейн с необычно едкой ухмылкой на лице.
– Будь добрее, Икабод, у него сейчас трудные времена, – ответила Катрина, наблюдая, как Бром и её прежняя жизнь исчезают в тени деревьев.
– Могу сказать, что так оно и есть, раз уж теперь он осознал, что потерял. – Крейн поцеловал ей руку. – Твоя красота так завораживает, что я почти забыл о цели своего визита сюда, моя дорогая Катрина. Вот, я принёс это для тебя. – Он протянул Катрине книгу, но та даже не взглянула на неё; её глаза всё ещё были устремлены на тропинку, хотя Бром уже скрылся из виду. – Катрина?
Девушка несколько раз моргнула и снова посмотрела на Крейна.
– Прости и спасибо, Икабод. – Она не могла не волноваться за Брома.
– Пожалуйста, не говори мне, что у тебя остались чувства к этому идиоту, Катрина. Он болван и хулиган и не заслуживает тебя, – сказал Крейн с раздражённым видом.
– Конечно, у меня ещё есть чувства к нему, Икабод. Мы были близки с самого детства; такие чувства не исчезают за одну ночь, – сказала Катрина, удивляя саму себя.
– Значит, ты до сих пор его любишь? – спросил Крейн, отступив на шаг – почти отшатнувшись. На его глуповато-очаровательном лице теперь было разочарованное и жёсткое выражение.
– Я люблю его, но не так сильно, как раньше. Моё сердце больше не принадлежит ему. – Катрине было грустно это признавать, но её слова, казалось, успокоили Икабода.
– Тогда моей миссией будет украсть твоё сердце, дорогая Катрина, – сказал Крейн, протягивая руку. – Я буду крайне польщён, если ты позволишь мне проводить тебя домой.
С этого дня Старейшее дерево стало их особым местом встречи. Вдвоём они часами сидели под защитой ветвей, обсуждая мечты и планы на будущее. Именно здесь Катрина поделилась с Икабодом всем, чем никогда не могла поделиться с Бромом, – тем, как она отчаянно хотела покинуть Сонную Лощину, как она хотела путешествовать по миру, и своим самым тайным желанием, которым она ни с кем не делилась.