Сонник Инверсанта
Шрифт:
Внезапная смена декораций, да и само наше пространственное перемещение, по мнению загадочного автора, должны были, вероятно, взбодрить уснувших и ошарашить заскучавших. Ход был сильный, и, надо признать, сработал прекрасно. С пробудившимся аппетитом зрители захрустели вафлями, захрумкали шоколадом. Падению графа даже бурно похлопали. Когда же спектакль завершился и артисты вышли на поклон, аплодисменты грянули еще более дружные. Кое-кто из жующих зрителей даже поднялся. Все радовались, что спектакль завершился достаточно мирно – без пожара, смертоубийств и землетрясений. Пожалуй, пора было выбираться из театра и нам.
В гудящем
Точно пса я погладил юношу по голове и принялся объяснять, что ничего страшного не произошло и что после тридцати все женщины обычно умнеют. Если набраться терпения и продолжать их любить, они даже могут стать прекрасными друзьями. Если же любовь пройдет, женщины превратятся в любовниц.
– Правда? – мой новоиспеченный пациент повеселел. – Но ведь если ждать до тридцати… Боже! Это так долго…
– Зато есть шанс испытать себя на прочность. По-настоящему испытать, вы понимаете меня?… Нет, юноша, ничего более серьезного, нежели испытание временем. – Продолжая лить патоку на израненную душу моего внезапного визави, я одновременно продвигался к выходу. – Если ваша цель – золото, оно не потускнеет, если же нет, то и горевать нечего.
Несколько запоздало я обратил внимание на девушку с длинными волосами, которая шла за нами, внимательно прислушиваясь к моим речам. Мне даже пришло на ум, что это и есть подруга парнишки. Я заговорил несколько громче, пытаясь через интонации и слова тронуть ее жестокое сердце. Как ни крути, а несчастный Ромео действительно был настроен покончить с собой.
В конце концов, мне все-таки удалось посадить его на трамвай, и он уехал. Я же, оглянувшись, неожиданно разглядел девушку с длинными волосами.
– А почему вы не уехали?
– Я? – она удивилась. – Почему я должна была куда-то уехать? Я вас хотела дождаться.
– Это еще зачем?
– Как зачем? Послушать. Может, вы и мне что-нибудь расскажете.
– Вам? Но что же вам рассказать? – я несколько растерялся.
– Ну… Про любовь, конечно. Про золото, которое не тускнеет.
– Понимаете, я бы с удовольствием, но ведь уже поздно. А я даже толком не просох.
– Велика беда! Можно заглянуть ко мне в конуренку, – легко предложила девушка. – Там и обсохнете, и переночуете, если что.
Я взглянул на девушку внимательнее. Мои недавние словеса и моя горячность ее явно тронули. Иначе не последовало бы столь открытого предложения. Как бы то ни было, увиливать я не стал. Как говорится, не та была ситуация и не то положение.
– Ну, в общем, если это не слишком далеко…
– Да какое там – всего пара кварталов!
– Что ж, если в конуренку, тогда, наверное, можно. – Я задумался. – Но только при одном условии.
– Каком именно?
– Вы мне расскажете об этом городе все, что знаете. А заодно растолкуете, кто и почему за мной охотится.
– Ну, если это вам так нужно, пожалуй, кое-что и расскажу.
– Про город?
– И про охоту, – девушка стеснительно улыбнулась. – Про охоту даже проще. Дело в том, что на вас поступил заказ общенационального уровня, вот местные агенты и стараются изо всех сил.
– То есть? – я оторопел.
– Видите ли, сейчас такое время, когда расправиться с вами достаточно несложно. Далеко не все еще узнают вас в лицо, да и в Палате Визирей полный кавардак. Но это сейчас, а через неделю все может измениться, – вот они и спешат.
– Они? Это кто же?
– Как кто! Те, кто желают вашего устранения. Лидеры оппозиции, ванессийские шпионы и так далее… – щелкнув замочком, девушка извлекла из сумочки миниатюрный пистолетик, чуть поколебавшись, выбросила в урну. – Вы уж простите, но я ведь тоже хотела вас убить.
– Вы?!
– Только, пожалуйста, не обижайтесь! Понимаете, время поджимает, оппозиция в полном отчаянии – вот и нанимает кого ни попадя.
Я был ошеломлен.
– И вы… Вы могли бы меня убить?
– Видите ли, я всего лишь студентка, а стипендию задерживают уже пятый месяц. Ну, а за вашу голову назначена довольно кругленькая сумма. Нет, я, конечно, не убийца, – убивать людей глубоко безнравственно, но согласитесь, жить тоже на что-то надо. Завтраки, обеды, то-се… Опять же косметичку куда-то посеяла. А может, украли… – нахмуренное личико девушки вновь просветлело. – Но вы не волнуйтесь, – вы так хорошо говорили с тем молодым человеком, что я сразу поняла: деньги, которые за вас дают, не такие уж большие…
Я открыл рот и снова захлопнул. Сказать было нечего, и, панически зашарив по карманам, я достал плоскую коробочку корректора – ту саму, что отдал мне плечистый охранник. Почти не сомневаясь, что это обычная рация, я поднес ее к лицу и, угадав миниатюрную кнопку, решительно нажал.
И мир дрогнул.
Раздался ввысь и вширь, неустойчиво качнулся под ногами.
Сама коробочка при этом рассыпалась в прах, обратилась в горстку измельченных деталей. Никто не примчался на мой вызов, однако стена дома напротив из бетонной стала кирпичной, проезжая часть стала вдвое шире, а на углу сам собой возник высоченный светофор. Но самое главное случилось с моей провожатой. Лицо ее на один неуловимый миг превратилось в размытое пятно и вновь стало лицом. Но это было лицо уже совсем иной девушки – девушки, которую я полюбил давным-давно – еще в той прошлой своей жизни.
– Ну, наконец-то! – она со вздохом подхватила меня под руку, решительно повела вниз по улице. Я не сопротивлялся. Кажется, фокусы матрицирования продолжались. С каждым шагом я все больше узнавал свою очередную спутницу. Теперь это снова была она – моя Наталья, моя первая и единственная любовь. По крайней мере, в той жизни ее звали именно так. Как звали ее здесь, мне предстояло еще узнать…
Глава 2 Царство прекрасных Фей и спящих Гномов…
Дом у моей новой знакомой был вполне представительный, хотя и со своими минусами. Вокруг здания бежал веселый ручеек – на вид прозрачный, на запах – пахучий. По крайней мере, пить из него я бы не рискнул. Очень уж откровенно попахивало ароматизаторами. Привратник в узорчатой ливрее, увидев меня в дверях, округлил глаза и с выражением крайней почтительности на желтушном лице часто закивал головой. Вполне возможно, это знаменовало у него поклоны.