Сонник Инверсанта
Шрифт:
– Видите ли, Ваше Величество, это трудно назвать связью, но предварительная договоренность была следующая: в случае его желания вернуться, он дает нам знать, мы предпринимаем ответные шаги, и он возвращается. Ранее на связи с ним оставался господин Звездочет, но сигналов не было. Но теперь…
– Теперь он дал о себе знать, это я понял. Остается маленький вопрос: как быть со мной?
– То есть?
– Я имею в виду физическую сторону процесса. Допустим, он возвращается…
– Ваше Величество, об этом не может быть и речи!…
– Я говорю: допустим!… – с нажимом повторил
Адмирал Корнелиус переглянулся с Пантагрю. Он был явно смущен.
– С вами, к сожалению, начнется реверсивный процесс. Проще говоря, из этого мира вас перенесет в иное пространство.
– Домой?
– Не уверен… Даже скорее всего нет.
– То есть?
– Видите ли, куда именно вас перенесет – не сумеет предсказать никто. Могу только предположить, что это окажется первая встречная система, в которой обнаружится вакантная брешь. – Адмирал смущенно пожал плечами. – Мы называем это валентностью систем.
– Однако, заманчиво!
– Поймите меня правильно, Ваше Величество, я не допускаю даже мысли о каком-либо обмене. Ни один из Визирей не проголосует за возвращение прежнего Консула. Особенно сегодня, когда все складывается так удачно…
– Удачно? До меня, признаться, доходят иные слухи.
– Ничего не попишешь, Ванессия всегда оставалась варварской страной. Так что совсем без вольницы обойтись невозможно.
– Вас это, похоже, не слишком удручает?
Мужественное лицо Корнелиуса украсила сумрачная усмешка.
– Я потомственный военный, Ваше Величество, и к смерти отношусь философски. Да и как к ней еще относиться, если только в дорожных авариях в Артемия ежегодно теряет до ста сорока тысяч жизней. Никакие военные потери здесь и близко не стоят.
– А дедовщина с дезертирством?
– Это все происки недругов, Ваше величество! – вмешался запунцевевший советник. – Все сугубо в пределах установленных норм!…
Я хмуро взглянул на советника.
– Кем установленных? Вами, Пантагрю? Или вами, Корнелиус?
На мгновение мне показалось, что Адмирал вот-вот перекрестится, но он судорожно вздохнул и удержался.
– Нет, но… Есть же, в конце концов, статистика, Ваше Величество…
– Которую также складывают из отдельных кубиков зависимые люди. От вас, между прочим, зависимые! Так что не надо мне рассказывать байки про нормы и стандарты.
Пантагрю открыл было рот, чтобы высказаться в свою защиту, но я раздраженно отмахнулся.
– Ладно, отложим эту тему на потом… Когда поезд прибудет на место?
– Примерно часа через четыре. – Без малейшей запинки откликнулся Адмирал.
– Так долго?
– Дело в том, что мы вынуждены часто останавливаться. Нужно осматривать пути. Есть сведения, что оппозиция активно проводит минирование дорог. Кроме того, впереди несколько мостов, а они также представляют потенциальную угрозу.
– Понятно. Значит, есть время взглянуть на папку генеральных реформ. Вы ведь, кажется, упоминали о таковой, Пантагрю?
Чиновник поежился.
– Да, Ваше Величество, но…
– Папку! – я протянул руку. – Думаю, пришло время познакомиться с деятельностью руководящего аппарата Артемии…
Ангелина сидела с ногами в кресле, руками обхватив острые колени. Глаза ее неотступно следовали за мной, напоминая взор забившегося в угол мышонка. Между тем, я продолжал метаться по штабному вагону, нервно стискивая кулаки, изливая в пустоту всю скопившуюся за последние сутки желчь. Разумеется, все до единой капли доставалось ей. Смешно, но в качестве ближайших духовников у мужчин, как и в прежние времена, выступают их боевые подруги. Они не разыгрывают из себя героинь, они попросту сменяют «у станка» прежних вечно жалеющих бабушек и матерей, и, заработав очередную порцию жизненных шишек, мужчины с готовностью плетутся к ним, дабы пожаловаться на коллег по работе, на маленькую зарплату, на злых начальников.
Поезд мчался по рельсовому пути, и колеса привычно наигрывали «Самбу» на стыках. По пояс утопая в деревьях, за нами неотступно следовал огромный Микола. Тот же черный человек, что преследовал в свое время бедолагу Моцарта. Впрочем, этот был раз в двадцать повыше и помощнее. Он не отставал от поезда ни на шаг, и я ничуть не сомневался – появись у нас возможность пересесть в самолет или на корабль, мой грозный сопровождающий не оставил бы меня и там. Впрочем, так оно и должно было быть. Быстрее тени только свет…
– Вот! – я потряс в воздухе алой папкой. – Эту галиматью они не постеснялись мне преподнести. Указы о реформировании армии, об улучшении качества службы и окончательном искоренении дедовщины.
– Что в этом плохого?
– Да все! – я остановился перед Анной, наугад раскрыл папку. – Вот послушай: «картонные погоны разумнее сменить на плексигласовые, многоразовые… Нет, это не то… Ага, нашел!… Как известно, основная беда служащих – обилие свободного времени. В некотором роде личность смиряется с тем, что часть его жизни отдана государству, но чужое – это уже не свое, а, следовательно, проявляется пренебрежительное отношение к собственному времени. Хорошо известна пословица: „Солдат спит, служба идет“. К сожалению, это правда. Свободное время солдату совершенно не нужно, однако куда его потратить, сам он придумать не в состоянии. Отсюда различные казарменные развлечения, переходящие порой в откровенную жестокость. Следовательно, генералитет должен сделать шаг навстречу младшим чинам, а именно:
– заменить стальные пуговицы и пряжки на латунные или свинцовые – с обязательством начищать оные ежедневно до надлежащего блеска.
– ввести мужские парики с двумя косичками – с обязательством расчесывать последние перед сном и утренним построением.
– простой рукав сменить на рукав с обшлагом – с обязательством ежедневно вычищать всю набившуюся за обшлаг грязь.
– ввести парадные и рабочие перчатки белого и серого цвета – с обязательством ежедневно выстирывать оные, гладить, а при необходимости и отбеливать специальными растворами… – я снова потряс папкой. – И так на протяжении нескольких десятков страниц! Ни одного слова о физических тренировках, о стрельбище, о рытье окопов! Эти идиоты решили помочь солдатикам убивать время! Не наполнять его чем-либо полезным, а именно убивать!