Сонное царство

Джеттер Кевин Уэйн

Иногда, заглядывая в угасшие лица детей, Ральф думал, что их дурные сны и ночные кошмары каким-то образом выходят за пределы запертых комнат и невидимым газом отравляют дежуривший по ночам персонал. Большинство из тех, кто соглашался на эту работу, чтобы продолжать учебу, начинали отставать и вскоре бросали колледж. Ральф, по утрам возвращаясь домой, чувствовал себя как выжатый лимон.

Потом он получил письмо с вложенным бланком заявления из лос-анджелесского офиса операции «Снонаблюдения», где сообщалось о наборе работников. Ральф ухватился

за предоставившуюся возможность, как утопающий за соломинку, и, не долго думая, заполнил заявление. Так он и оказался здесь, в этой пустыне, которая будет вечно такой, и это рождает пустоту в его душе.

* * *

Ральф сидел у окна своей квартиры и смотрел на лагерь базы. Что теперь? Солнце уже садилось, — он и не заметил, как прошли последние часы. Казалось, что он опять вернулся в Дом Юношества, где жидкое время снова дало течь и испарилось. Ральф поднялся и взял пленку с дивана.

Когда он вошел в зал отдыха, один из наблюдателей, развалившихся в кресле, махнул в его сторону рукой в которой держал банку пива.

— Эй, — крикнул наблюдатель. — Сегодня дежурств нет. Бленек только что сказал, что у нас выходной.

Ральф кивнул, но задерживаться не стал. В принятом решении он не усмотрел ничего необычного. В подобных случаях им всегда говорили, что техника для внедрения в поле требует настройки.

В небольшой, редко используемой библиотеке зала отдыха он вошел в кабинку, оборудованную ленточным магнитофоном. Ознакомившись с кнопками и ручками на панели пульта управления, он установил катушку и вложил пленку в лентопротяжный механизм. Потом надел наушники и нажал кнопку воспроизведения.

Пленка крутилась почти два часа. Он прослушал ее от начала до конца. Ни единой фразы не было записано поверх кантат Баха. Когда музыка закончилась, Ральф мягко прикоснулся к катушке, чтобы та остановилась. Еще долго он продолжал неподвижно сидеть за магнитофоном. Со всех сторон его обступала тишина.

Глава 4

Часы у изголовья кровати показывали восемь утра, когда Ральф проснулся и отогнал прочь последние обрывки сна. Ему снились кровавые зубы чешуйчатой пасти. В комнате было уже светло.

Сквозь занавески пробивались лучи жаркого пустынного солнца. Он сел на постели и погрузился в раздумья, сосредоточенно разглядывая собственные колени, словно считывал с них свои мысли.

«Хельга, — сказал он себе. — Конечно, болван. Почему бы не пойти и не поговорить с Хельгой Уорнер? Ведь именно с ней Штиммиц совершил вылазку в Дом Тронсена. Она должна быть в курсе того, что происходит». Ральф свесил ноги с постели и потянулся за одеждой, которую вчера ночью сбросил прямо на пол.

По дороге в другой жилой корпус он случайно столкнулся с Кэти.

— Привет, Ральф, — зевнула она и лениво почесала локоть пониже голубой с золотом эмблемы базы, украшавшей рукав ее блузы. — Что-нибудь случилось?

— А? — Он затормозил и уставился на девушку непонимающим взглядом, от

которого она просто попятилась. — Что ты сказала?

Она пристально посмотрела на него.

— Что с тобой случилось?

— Не обращай внимания. Ничего. — Он обошел ее стороной и торопливо зашагал к другому строению.

Квартира Хельги располагалась на третьем этаже. У нее в гостях он никогда не бывал — из всех наблюдателей она была наименее общительной. Адрес ее он знал только потому, что однажды видел, как она отпирает дверь. Сам он в это время болтал с Кэти в коридоре. Ральф нашел нужную квартиру и постучал. Поскольку ответа сразу не последовало, он немного выждал и снова постучал.

— Кто там? — послышался голос Хельги, но отпирать дверь она не спешила.

— Это Ральф. Ральф Метрик. Я хочу поговорить с тобой.

Несколько секунд с той стороны двери не доносилось ни звука.

— О чем? — после затянувшегося молчания с опаской спросила она.

— Может быть, ты меня сначала впустишь? Это очень важно.

Ответа не последовало.

— Это касается Штиммица.

Дверь на несколько дюймов приоткрылась, в образовавшемся зазоре мелькнуло широкое лицо Хельги. Она обшарила Ральфа взглядом с ног до головы, потом внимательно осмотрела видимую ей часть коридора. Не говоря ни слова, открыла дверь и отступила в сторону, давая ему пройти.

Пропустив его, Хельга продолжала внимательно наблюдать за ним. Ральф чувствовал на затылке ее пристальный взгляд. Повернувшись, он встретился с ней глазами, но тут же отвел их. «Боже, — подумал он, — у нее такой вид, словно она того и гляди откусит мне голову». Он выглянул из окна ее жилища, откуда открывался скудный пустынный пейзаж.

— Итак? — спросила Хельга. — Что ты хотел мне сказать?

Он обернулся к ней. Хельга стояла напротив, скрестив руки на груди и продолжала изучать его с прежним выражением неприязни на лице.

— По правде говоря, — начал Ральф, — я собирался спросить тебя о некоторых вещах…

— О чем именно? — грубо оборвала она.

— Например, что вы видели со Штиммицем в Доме Тронсена, когда тайком проникли туда? И…

— Следовательно, ты не справился с этой частью своего дела. Как плохо.

— Что? — Ральф недоуменно посмотрел на нее. — Дела?

Выражение ее лица не изменилось.

— Если тебе так любопытно узнать, что там творится, отчего же ты в счет уплаты за свои услуги не попросил дать тебе кое-какую информацию?

— В счет уплаты? О чем это ты говоришь? Хельга презрительно скривила губы.

— Брось. Я сказала Штиммицу, что не считаю, что тебя нужно ставить в известность об этом. Что доверять тебе не следует. Но он не послушался. Это была его последняя ошибка.

— Что? — Ральф резко повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. — Ты считаешь, что я заложил Штиммица, или что-то в этом роде?

— Ты был единственным человеком, с кем он поделился о вылазке в Дом Тронсена. Кроме тебя об этом никто не знал.