Соня и ведьма
Шрифт:
– У меня нет причин ему доверять, – Кир повернулся ко мне и провокационно уточнил: – А у тебя?
Я осторожно попыталась высвободить хотя бы одну кисть. Обе были зажаты, как тисками. Я запаниковала, пойманная в ловушку.
«Пока что только один из них тебе навредил», – подсказала ведьма и тем самым помогла принять решение. Разумеется, идущее вразрез с её мнением.
– Что
– Я предлагаю тебе работу.
Глава 5
Новые люди
– Чем вы все здесь занимаетесь?
– Ску-у-у-укой! – влез Дэн.
Вместо ответной колкости Кир, явно преодолевая отвращение, демонстративно погладил мою спину:
– Мы таможня междумирья. Пропускаем или не пропускаем людей, товары, артефакты. А также… следим за некоторыми вещами. Ничего особенного, рутина и уйма бумажной работы. Лина всё объяснит. Если к вечеру решишь остаться, найдёшь меня.
Таможня. Междумирье. В самом деле, что тут особенного? По-хорошему, стоило бы возмутиться глупому разводу и поинтересоваться, где спрятанная камера. Но… но разве я прощу себе, если хотя бы не попытаюсь поверить?
Едва дождавшись, пока соперник уберёт руки, рыжий по-хозяйски обнял меня за талию:
– Ну да, работа секретаршей – это её мечта с детства. Найдём чего получше, – фыркнул он, подталкивая к выходу.
Первая и вторая попытки освободиться из крепкой и навязчиво заботливой хватки успехом не увенчались.
– Денис! – пришлось вскрикнуть, когда рыжий уже практически волок меня прочь.
– Что?
Я перевела дух и как можно спокойнее произнесла, неосознанно копируя интонации Кира, который всё это время со скучающим видом подпирал стену:
– Я очень благодарна тебе за помощь. Правда, очень! Если бы не твоя поддержка, я бы не решилась сюда прийти, – рыжий ткнул пальцем себе в рёбра и удивлённо вытаращился, демонстрируя, что он тут точно не при чём. – Но у меня нет выбора…
– Есть, – ни к кому не обращаясь, заметил Кир.
– Эти люди могут мне помочь, – зашла с другой стороны я.
– Вряд ли, – скучающе протянул он.
В груди зарычало разозлившееся нечто. Ведьма шалит или я сама не выношу, когда меня ловят с поличным?
– Ладно! – я развернулась, в упор глядя на холодного равнодушного блондинчика. – Ладно! Мне интересно, слышишь? Мне ин-те-рес-но!
– А вот это похоже на правду, – кивнул он, удовлетворённо отворачиваясь и бросая через плечо: – Идёшь?
– Ты что, правда идёшь? – возмутился Дэн.
– Сам же говорил, что все любят приключения.
Раньше мне ни за что не хватило бы смелости. Прежняя Соня, как только минула опасность для жизни, сбежала бы из проклятого старого дома, не стала бы испытывать судьбу и уж точно не осмелилась бы привстать на цыпочки, ухватить нежданного кавалера за полы куртки и чмокнуть в щёку.
– Ты пытаешься таким образом меня убедить?
– Я пытаюсь таким образом тебя поблагодарить.
Рыжий обхватил меня за плечи, не давая так же быстро отстраниться, прижал, словно прощался с великой ценностью:
– Я вернусь вечером.
– Спасибо.
Вывернуться удалось с трудом. Да и хотелось ли? Так крепко, так нежно меня не обнимали уже очень давно. Кир, уставший ждать, недовольно кашлянул, и я поспешила отлипнуть от рыцаря в чёрной косухе.
С уходом соперника я вовсе перестала существовать для блондинчика. Он прошёлся по коридору первого этажа, заглядывая в пустые комнаты. Остановился только у кабинета Вадима, в отсутствии владельца выглядящего ещё менее располагающим к работе. Тяжело вздохнул, испытующе покосился на меня и всё-таки взобрался на стол, чтобы прилепить обратно на потолок липкую ленту: роста как раз хватило.
– Ваде ни слова! – потребовал он, спускаясь и торопливо покидая место преступления. Я ошалело кивнула. Как будто мне кто-то поверит, что местный шеф соизволил подшутить над подчинённым!
Лина обнаружилась на втором этаже. Собственно, там находился весь коллектив, состоящий из Вадима, которому ещё только предстояло по второму кругу за сегодня избавляться от раздражающего аксессуара в кабинете, огромного волосатого мужика в идиотской жёлтой панамке и эффектной брюнетки, на которую тут же захотелось вылить ведро зелёнки из зависти.
Посреди комнаты совершенно неестественным образом росло дерево. Ни его корней внизу, ни ветвей над крышей не обнаруживалось, но дерево росло, шелестело листьями и провокационно зеленело в середине осени.
Конец ознакомительного фрагмента.