Сообщники поневоле

Снатёнкова Алёна

Черт.

Надо что-то срочно предпринять. Вспоминаю про сумку, которая на коленках лежит, и расстегиваю замок.

Открытка. Тут же запихиваю ее обратно, потому что если Фил сейчас от меня избавится, то и подарка ему не видать как своих ушей.

– Ой, представляешь, - включаю режим кота из «Шрека» и жалобно смотрю на парня. – Я ключи не могу найти. Точно помню, что в сумку их кидала. Может, Обашкин стырил?

Фил останавливает машину и удивленно смотрит на меня. Секунда. Другая. И ничего не меняется.

–

Не парься. Моя связка лежит в бардачке.

Ну-у-у. Мы переходим на другой уровень. Если что, Довлатов, ты сам напросился. Меня потом не обвиняй.

– Ты мой спаситель, – пропеваю в ответ и тянусь за злополучными ключами от моей темницы. – Где они? О, нашла.

Пока восклицаю от радости, мол, не придется девчонке спать на улице, параллельно жму на кнопку, опуская стекло.

– Подаришь брелок? Красивый такой, а у меня… Ой. – Одно движение, и ключи покидают пределы Довлатовского танка. – Даже не знаю, как это получилось. Эх, придется тебе, Филька, уступить мне свой диван. Я слишком стара, чтобы спать в подъезде. Спина больная, давление. Еще и…

– Ну, Сажина… Я ведь и так не собирался отвозить тебя. Блин. Взяла и выбросила.

Не собирался? Так это же меняет дело.

– Случайно, Фил. Они сами как-то из рук вылетели. На свободу им захотелось. Пойми их и прости.

Я кивнула. Оставалось надеяться, что он не станет поднимать шум из-за такой мелочи. Иначе мне придется сознаться, что я сама ничего не теряла и мои ключи лежат в сумке. Ох, вот краснеть от стыда совершенно не входило в мои планы.

Моя романтическая душенька требовала продолжения вечера.

– Что будем делать?

– Торт. Я хочу торт.

– Ваше желание для меня закон.

Кто же знал, что мы не в магазин поедем его выбирать, а нагрянем в кухню отеля.

Божечки, я и не представляла, как на Довлатове будет шикарно смотреться обычный фартук. Я же в своем утонула и была на грани позора. Я ведь не запомнила рецепт, которым со мной мама поделилась. Пока краснела, собирая слюни, пыталась спросить совета у гугла, но он отказывался мне помогать.

Чертов оператор со своим долгим интернет-соединением.

Я запрыгнула на стол, думая, а не позвонить ли мне снова любимому повару?

Точно нет.

Если бы мне кто-нибудь пару дней назад сказал, что я буду готовить, да еще и рядом с Филом, я бы от души посмеялась над этой тупой шуткой и послала юмориста в далекое пешее за бананами. Блин, может, я еще не отошла от сока, которым меня Обашкин напоил, и все происходящее - это всего лишь мой кошмар? А на самом деле я сейчас валяюсь где-нибудь под столом клуба?

Так, надо себя ущипнуть.

Не успела.

Фил в этот момент пристроился напротив, положив руки на мои колени. Затаила дыхание, боясь выдать свою реакцию. Или боясь спугнуть его. Мало ли что он сделает, когда я начну дышать

как паровоз.

– С чего начнем?

– Н-не знаю.

– Что нам нужно?

– Не знаю.

Чего пристал? Я сейчас с трудом могу вспомнить свое имя, а он с тортом меня достает и не останавливается:

– Чего ты хочешь?

– Тебя.

Черт. Черт. Черт.

Глава 43

– Поздравить я тебя хочу, Довлатов. Поздравить. Улавливаешь разницу между тем, о чем я говорю, и трансляцией Камасутры в твоих глазах? Фу, извращенец. А с виду ведь приличный человек.

Спрыгиваю со стола и с выражением лица, будто меня только что пчела в задницу укусила, начинаю забег по огромной кухне, по пути открывая каждый ящик.

– Тогда и ты выключи свой прямой эфир. Знаешь, он меня отвлекает.

Фил щурит глаза и подходит сзади.

– Не любишь фильмы ужасов?

А что еще он в моих глазах увидеть мог? Конечно же, сцену, как Карлсон остается без пропеллера. Пусть не врет, именно это я и представляю.

– С твоим участием?

На что он намекает?

Быть скромной, скажу я вам, чертовски сложно.

Хочется же съязвить и выкрутиться, а не могу. Леди внутри меня уже натянула на руку длинную перчатку и ищет веер.

– Так, держи себя в руках, Филимон. – Выставляю ладонь вперед, типа, не суйся, чувак, в мою клетку, не то наброшусь, и делаю шаг в сторону. – Я понимаю, влюбился, чувства и прочая ванильная фигня, но у всего же есть предел. А вообще, тебя не поймешь. То ты торт хочешь, то меня на грех склоняешь. Определись уже.

– На грех склоняю? – ржет Довлатов на весь отель. – И как? Получается?

Пришлось трусливо закрыть глаза, чтобы не спалиться так по-глупому. Думаете, удалось? Вряд ли. Фил знает, что по верному пути идет. Стоит рядом, не прикасается. Но этого и не нужно. Я и так его чувствую. Его одного, забыв про Обашкина, про подругу, которой помощь моя и не требовалась. Просто ощущаю его дыхание на своих волосах. Слышу, как бьется сердце. А еще тепло… Как только я начинаю думать о нем, становится нереально жарко, будто сам сатана меня в кипящий котел закинул.

– Конечно…. НЕТ. – Хотели посмотреть на Сажинскую реакцию? Смотрите. – Да и вряд ли получится. Знаешь, какой синоним у моего имени?

– Катастрофа?

– Нет.

– Стихийное бедствие?

– У тебя пятерка по ОБЖ была, что ли?

– Угу, – качает головой, протягивая ко мне свою руку. – Не отвлекайся. Рассказывай, что там насчет грехов? Я за пару часов уложусь перетащить тебя на темную сторону?

– И не надейся. У меня принципы.

– Даже так? – комментирует он, обходя стороной, чтобы зажать меня в угол. – А с силой воли как обстоят дела?