Соперница Софи Лорен
Шрифт:
– В России сейчас всё можно и, если вы готовы заплатить, вам даже разрешат поохотиться там, где это делали члены советского правительства. В их хозяйстве водятся любые животные.
– Откуда вы знаете?
– Я был знаком с тамошним егерем, – соврал он.
– В таком случае, расскажите поподробнее, – попросила она. Лицо её, в общем красивое, не выражало никаких эмоций и было больше похоже на маску.
– Хорошо, – согласился Игорь. Он подумал, что Мерил, как первая дама техасского Парижа, считает невозмутимость признаком принадлежности к высшему свету и ему захотелось
– Это было особое место, – начал он, – а то, что там делали высшие партийные деятели, охотой назвать нельзя. Они стояли на специальной платформе, к которой егеря выгоняли животных. У каждого из них была своя любимая жертва и в хозяйстве в специальных загонах держали для одного руководителя лосей, для другого – лис, для третьего – волков. Убьют двуногие звери четвероногого и идут в баньку, а повара пока готовят им обед. Однажды Хрущев с Хонекером решили поехать на охоту и секретарь Никиты Царевича сообщил об этом в хозяйство. Егеря чуть в обморок не попадали: они точно знали, что Хонекер любил стрелять зайцев, а у них за день до этого ушастые подрыли проход под забором и убежали в лес. Когда это сказали Хрущеву, он начал топать ногами и кричать, что всех сошлёт в Сибирь за вредительство. Тогда главный егерь предложил:
– Никита Сергеич, давайте возьмем заячью шкуру, зашьём в нее кота и выпустим на Хонекера. Он издалека не заметит, выстрелит и пойдет в баньку, а мы тем временем ему рыночного кролика зажарим!
Хрущёв нехотя согласился и, когда пришло время охоты, загонщики выгнали кота в заячьей шкуре. Хонекер выстрелил и промахнулся. А заяц во всю глотку заорал: "Мя-а-у-у!" и в два прыжка взлетел на самую верхушку дерева. Хонекер ружье выронил, взялся за сердце, сел на землю, а встать уже не может – инфаркт. Его тут же в «Скорую» и в Москву. Хрущёв же решил себе отдых не портить и пошел в баню, а на следущий день поехал в больницу к своему гостю. Тот уже очухался и даже принял шнапса, а увидев Хрущёва, в приливе откровенности сказал:
– Дурак Гитлер, как он рассчитывал победить страну, где зайцы по деревьям лазают.
– Нам такая охота не подойдёт, – сказала Мерил, не улыбнувшись, – Эльтон любит естественные условия, – затем, загасив сигарету, добавила, – я ему скажу, что вы приехали. Он зайдёт к вам, как только освободится.
Когда она ушла, Игорь, указав на ямы для фундамента, спросил:
– Вы серьёзно рассчитываете получить первую продукцию до конца года?
– Таков план, – ответил Рэй, – поэтому Кеннеди и пытается выбрать наиболее надёжных партнёров. А ты думаешь, вы сможете это сделать?
– Конечно, только ведь сначала надо крышу построить, а то придётся оборудование под открытым небом размещать.
– Не беспокойся, не придётся.
Они зашли в офис. Стены его были украшены охотничьими трофеями. Там висела шкура бурого медведя, торс лося с могучими рогами и чучело не менее величественного тура. Все звери смотрели на посетителя большими, печальными глазами.
– Видишь, какие они все грустные, – сказал Рэй.
– А что им радоваться, – ответил Игорь, – до встречи с Эльтоном они были живы, бегали по лесу, растили потомство и дрались с соперниками, а
– Я бы себя уже никак не чувствовал.
– То-то и оно.
– Ты только хозяину этого не говори. Он может обидеться, он ведь страстный охотник, даже в Африку ради этого летает.
– Но если он тратит такие деньги на развлечения, то почему так хочет сэкономить на налогах?
– Чудак, одно дело собственные удовольствия, а другое – дань государству. Кроме того, это не наше дело, – сказал Рэй и стал раскладывать на столе чертежи.
Через несколько часов в кабинет вошла Мерил с высоким, очень пожилым мужчиной.
– Здравствуйте, – сказал он, – я Эльтон Кеннеди, хозяин завода.
– А я менеджер, – добавила Мерил.
– Раньше вы представились как жена, – заметил Игорь.
– Я получаю сразу две зарплаты, – сухо ответила она.
Эльтон посмотрел на неё как отец на шаловливого ребёнка и, переведя взгляд на Игоря, начал говорить так быстро и с таким тяжёлым южным акцентом, что Игорь даже не уловил общий смысл. Он растерянно посмотрел сначала на Рэя, а потом на Мерил. Она поняла, в чём дело и, переводя слова мужа с техасского английского на обычный, сказала:
– Эльтон хочет быть уверенным, что до конца года вы закончите первую очередь и завод даст очищенное зерно. Ведь если мы отгрузим хотя бы мешок риса, то официально будет считаться, что предприятие пущено в эксплуатацию и мы уже в этом году сможем списать с налога очень приличную сумму.
– Мы приложим все силы, чтобы сделать это, – ответил Игорь, – в крайнем случае, я сам приеду, вручную промолочу зерно и лопатой закидаю его в машину.
На сей раз растерянность промелькнула в глазах Кеннеди. Он явно не понимал нового для него акцента. Мерил почувствовала его замешательство и, чтобы помочь мужу, спросила Игоря:
– Значит, вы даёте слово, что, в крайнем случае, лично приедете сюда, цепями перемелете зерно и лопатой закидаете его в машину?
– Обещаю, – поклялся Игорь, приложив руку к сердцу.
– Покажите мне смету на установку оборудования, – сказал Эльтон.
На сей раз Мерил не пришлось переводить. Игорь, разобрав во фразе Кеннеди слово «смета», протянул Эльтону документы.
– Мне нужно время, чтобы всё это изучить, – сказал он, – а сейчас пойдёмте обедать.
– Куда? – спросил Игорь, – я не видел здесь ни одного ресторана.
– Вы невнимательно смотрели, в Париже есть всё, – возразила Мерил.
– Значит, у вас должен быть Нотр Дам и Эсмеральда.
– Эсмеральда… – начал, было, Эльтон, но Мерил быстро его перебила, – у нас нет ни Нотр Дама, ни Нотр Дамочки, зато в офисе есть свой повар, который уже всё приготовил.
Они прошли на кухню, где женщина в колпаке и белом халате расставляла различные блюда. Выбор был невелик, но выглядело всё очень аппетитно. Они наполнили тарелки и вернулись в кабинет.
– У меня есть смета от местной фирмы, которая берётся сделать проект гораздо дешевле, – сказал Эльтон. Игорь уже знал это, так что и на сей раз обошёлся без перевода.