Соперницы
Шрифт:
— Как ни жарко, а сегодня буду терпеть. Не по нраву мне эти халаты, как их, юката, [4] что ли… Наденешь — и чувствуешь себя героем пьесы «Исэ-ондо», [5] одним из тех, кого зарезали…
— В отношении внешности и манер вы весьма щепетильны, не так ли?
— Хозяюшка, по правде говоря, хочу я вас кое о чем попросить…
— Извольте, о чем идет речь?
— Вот и славно. С вашего позволения, сегодня я выступаю в роли хозяина. Только вот гейш я попрошу позвать не тех, что всегда, это можно?
4
Имеется
5
Пьеса из репертуара театра Кабуки «Исэ-ондо кои-но нэтаба» написана в 1796 г. по мотивам случившегося в том же году громкого скандала с убийством пятерых человек в увеселительном заведении прихрамового города Исэ. Герои пьесы в сцене убийства облачены в светлые летние юката, которые по ходу действия живописно обагряются кровью.
— Слушаюсь. И кому же позвонить?
— Дело вот в чем… Мы не будем нынче приглашать Рикидзи.
— Ой! Отчего же? Да вы… — Хозяйка изумленно уставилась на Ёсиоку, но он только усмехался и попыхивал сигарой.
Служанка принесла сакэ и закуски. Эда быстренько осушил стопочку и предложил выпить хозяйке:
— Очень вас прошу поскорее позвать гейшу по имени Комаё. Да, именно так, Комаё.
— Госпожа Комаё? — Хозяйка вопросительно взглянула на служанку.
— Она из новеньких. Красивая.
— А-а, кажется, она из дома госпожи Дзю… Да? — По лицу служанки ясно было, что догадка озарила её только что.
— Вот как, из дома госпожи Дзюкити… — Хозяйка опустила рюмку с таким видом, будто и она наконец вникла в суть дела. — У нас ведь она до сих пор не бывала?
— Нет, приходила. Вот и позавчера вечером заглянула ненадолго, чтобы поприветствовать наших гостей, не припоминаете? Да-да, она зашла на банкет господина Тиёмацу…
— А-а, верно… Круглолицая, миниатюрная такая. С годами начинаешь всех путать!..
— Ну что ж, кого еще позовем? Дзюкити вот давно не приглашали. — Эда обернулся к Ёсиоке. — Лучше, наверное, позвать гейш из одного дома?
— Попросим так и сделать, — отозвался тот.
— Слушаюсь. — Служанка составила на поднос чашки и чайник и поднялась с места.
Хозяйка протянула господину Эду осушенную стопку.
— И все-таки я не могу понять, что происходит.
— Ха-ха-ха! Разумеется, это трудно понять. Потому что вся история заварилась только нынче вечером. Откровенно говоря, я и сам в недоумении. Ха-ха-ха. С нетерпением жду, что она ответит. Уж не знаю — придет? Не придет?
— Да что это вы? И я-то с вами совсем голову потеряла, словно лисы заморочили!
— Ничего-ничего, не волнуйтесь, подождите немного, и вы увидите — дальше станет еще интереснее.
— Госпожа Комаё в театре. Скоро пожалует сюда, — сообщила служанка, вернувшись в гостиную.
— Ха-ха-ха, — невольно разразился смехом Эда.
— Ах! Так ведь и напугать недолго!
— Ладно уж, ладно. Но что же остальные гейши?
— Сказали, что для Дзюкити и остальных тотчас заглянуть затруднительно. Как прикажете поступить?
— Ну, тогда… — Эда посмотрел в сторону Ёсиоки. — Может быть, попросим их прийти когда смогут?
На этот раз хозяйка сама отправилась договариваться по телефону, оставив с гостями служанку.
— Кажется, все складывается как нельзя лучше. Если Комаё будет одна, то и разговор пойдет гладко.
— О-Тё, выпей рюмочку. — Ёсиока налил служанке сакэ. — Не знаешь ли ты… У Комаё сейчас есть кто-нибудь?
— Она очень хорошая гейша, — служанка умело уклонялась от ответа, — говорят, что прежде она уже работала в здешних местах.
— Ха-ха-ха! — Эда снова громко расхохотался.
— Да что же вас сегодня так насмешило, Эда-сан?
— То-то и есть, что все это очень забавно, от смеха не удержаться. Ты разве не знаешь?… Ведь Комаё была моей гейшей! Да, семь лет назад. Когда она в прежнюю пору работала в здешних местах, о нас много судачили!
— Да неужели? Хи-хи-хи…
— Кто-то, кажется, смеется? И напрасно, это даже неучтиво.
— Совершеннейшая правда. Я готов подтвердить. Некоторое время у них с господином Эдой были самые горячие отношения, потом по каким-то причинам они расстались. А сегодня вечером впервые встретятся опять спустя семь лет, — вмешался в разговор Ёсиока.
— О-о, вот оно как… Коль скоро все это правда, встреча будет не из легких.
— Что значит «коль скоро это правда…»? Недоверчивая ты какая-то, О-Тё… В те годы лысины у меня не было. Я был более поджарым, стройным был… Хотел бы я, чтобы ты на меня посмотрела тогда!
Как раз в это время в коридоре наконец послышался звук шагов:
— Мне сюда?
Эда встрепенулся и нарочито выпрямил спину.
В дверях показалась Комаё. Волосы её были уложены в прическу цубуси,к ажурному серебряному гребешку были заколки из зеленого нефрита. Выходное однослойное кимоно хитое —из тафты. Словно бы опасаясь, что кокетливый наряд в модном вкусе подчеркнет её годы, она нарочно выпустила наружу богато вышитый воротничок нижнего кимоно и надела пояс, изготовленный из старинного полотна с набивкой кага юдзэн.Пояс был на подкладке черного атласа и подвязан лентой из жатого шелка тиримэнбледно-голубого цвета, а в качестве застежки — крупная жемчужина и шнур цвета густого китайского селадона.
— Давеча… — начала было она в качестве приветствия, но, заметив присутствие Эды, нового для неё лица, слегка переменила тон: — Добрый вечер.
— Вы все это время были в театре? — Эда мгновенно наполнил для неё рюмку.
— Да. А вы тоже были там?
— По правде говоря, мы еще в театре хотели пригласить вас, но не знали, где вы сидите, — произнося это, Эда как ни в чем не бывало разглядывал Комаё, принимая во внимание абсолютно все, от деталей туалета до манеры держаться с гостями. Самому ему не было в этом никакой корысти, но поскольку господин Эда любил невинное и шумное веселье в местах, подобных нынешнему, то этим вечером он решил ради Ёсиоки побыть сторонним наблюдателем и вынести суждение о достоинствах гейши по имени Комаё. Ему было известно, что среди тех, кого называют общим именем «гейши из Симбаси», существуют ранги от самого верхнего и до самого нижнего и слишком дешевая гейша, будь она даже подругой юных дней, может нанести урон репутации господина Ёсиоки. Понимая, что Ёсиока, каким он был в студенческие годы, совсем не тот человек, которого под этим именем знают сегодня в деловых кругах, Эда искренне вошел в роль заботливой старой тетушки и, чтобы сыграть её достойно, напиваться счел недопустимым, по крайней мере в этот вечер.