Соперник
Шрифт:
В прошлом, во время наших войн,
Я ждала ночами, когда ты постучишь в мою дверь.
Теперь найди меня на этом этаже,
В той комнате, где охотятся вампиры,
Где я была оторвана от твоих губ.
Сняв тренч, бросила его на черно-белый пол около лестницы. Поднявшись на несколько ступеней, продолжила раздеваться и разбрасывать свою одежду по пути, через небольшие промежутки.
В одних лишь красных кружевных стрингах прошла по тускло освещенному коридору в домашний кинотеатр, благодарная тому, что прохлада, окутавшая мое тело, отвлекла от громыхавшего в груди сердца.
Я ненавидела эту комнату.
И любила ее.
Медленно повернув ручку регулировки на стене, настроила мягкое освещение. Оглянулась по сторонам, заметив, что ничего не изменилось. Хотя я и не ждала перемен.
Этим помещением редко пользовались, но оно было рассчитано на толпу. Несколько черных кожаных кресел и диванов были расставлены перед огромной плазменной панелью, висевшей на стене и окруженной тремя экранами поменьше с каждой стороны. Кофейного цвета стены украшали семейные фото и спортивная атрибутика. Вкупе с кремовым ковром комната казалась уединенной и уютной.
Мы с Мэдоком часто смотрели здесь телевизор, хотя любезностями обменивалась редко. А Джейсон Карутерс приходил сюда лишь иногда по воскресеньям, чтобы посмотреть игры Супер Кубка.
Тихо ступая, провела ладонью по прохладной, гладкой кожаной обивке нашего дивана. Именно на нем мы смотрели Дневники Вампира. На нем игнорировали друг друга, невзирая на плотное облако напряжения, нависавшее между нами. На нем мы спали, когда меня отослали из дома.
Внутри все сжалось; я ощутила, как шоковая волна опустилась вниз, мне между ног, отчего на губах заиграла улыбка.
Это место должно наводить на меня страх. Здесь я была неожиданно разбужена орущей матерью и разозленным отчимом, который даже говорить не мог. Мама стянула меня, одетую только в футболку Мэдока, с дивана, потащила в коридор, где стоял Джейсон, отказавшийся посмотреть мне в глаза. Мэдока не оказалось поблизости. Через двадцать минут я была одета, мои вещи собраны. После чего меня, не подозревавшую о беременности, увезли.
Эта комната должна сулить плохие вести, но все было не так.
Обивка приятно ощущалась на моей коже. Помню, я была так благодарна Мэдоку за то, что он уговорил меня наконец-то выбраться из моей спальни той ночью.
Я забралась на диван, опустилась на колени, оперлась предплечьями на спинку и стала ждать, гадая, найдет ли меня Мэдок. Когда дверная ручка начала поворачиваться, мне пришлось силой подавить улыбку и силой поджать пальцы на ногах, чтобы обуздать свой восторг.
Как только он открыл дверь, его взгляд сразу метнулся ко мне. Я соблазнительно ухмыльнулась, надеясь показаться игривой, а не нимфоманкой, которой стала в последнее время. Мэдок был в черных пижамных брюках, низко сидевших на бедрах; его золотистая кожа казалась теплой и гладкой. У меня потекли слюнки. Его рельефный пресс напрягся; мои глаза начали осматривать его торс, поднялись к груди, и выше. Мне нравилось, как влажные волосы Мэдока торчали в разные стороны, словно он специально их так уложил. Однако когда мой взгляд достиг его лица, привычной веселости я не обнаружила.
Сглотнув, он поднял мою записку.
– Домашний кинотеатр.
Почему Мэдок не смотрел на меня? Он оглядывался по сторонам.
– Я… эээ… – ответила, заикаясь. Мой пульс участился. Черт! Мэдок разозлился?
– Рада, что ты догадался, – сказала я, склонив голову набок, в попытке завлечь его.
– Да, ну… последняя строчка помогла. – Он тяжело вздохнул. – Слушай, Фэллон. Я не хочу тут находиться. Может, просто пойдем в спальню?
Что? Почему?
– Мэдок, – окликнула торопливо, чтобы остановить его. – Я знаю, что здесь мы виделись в последний раз перед моим отъездом, но нам не обязательно бояться этого места.
Я встала с дивана, остановилась возле подлокотника, скрестив руки на груди. Жаркий взгляд голубых глаз Мэдока скользнул по моему телу, затем робко вернулся к моему лицу.
Он подошел ко мне. Каждый его твердый шаг отдавался вибрацией в моих венах. Положив ладонь на заднюю поверхность моей шеи, Мэдок глубоко поцеловал меня. Его язык моментально проскользнул мне в рот, отчего по телу разлилось тепло.
– Мэдок, – сдавленно произнесла я, когда он поднял меня с пола, обхватив руками мою задницу. Я обвила ногами его талию.
Мне понравилось, как он взял меня на руки.
Но то, что двинулся в сторону двери – не понравилось.
– Мы уезжаем через шесть часов, – угрожающе предупредил Мэдок, – и этого вполне может не хватить, чтобы опробовать на вкус каждую часть твоего тела. Но я хочу начать прямо сейчас. Мы идем в постель.
– Мэдок, нет! – Я ухватилась руками за дверной проем, из-за чего ему пришлось остановиться. – Нет! Я хочу остаться тут.
Он надавил немного. Несмотря на натяжение, моя хватка только усилилась. Если Мэдок хотел уйти отсюда, ему стоило лишь приложить чуть больше усилий. Он сдерживался ради меня.
– Ну, зато я не хочу, – возразил Мэдок. – Ладно тебе. Мы уже не дети. Мы займемся этим в постели, как взрослые, а не на диване, словно озабоченные подростки.
– Мы и есть озабоченные подростки.
Он нахмурился, глянув на меня.
– Идем, или я начну тебя щекотать.
Я напряглась, и едва не опустила руки после этой угрозы, но сдержалась.
Высвободившись из объятий Мэдока, опустилась на пол, толкнула его ладонями в грудь, заставив сделать шаг назад. После чего потянулась к двери и захлопнула ее.
Глаза Мэдока округлились; он встретился со мной взглядом, когда я преодолела короткую дистанцию между нами, оттеснив его к спинке дивана, и дала волю своим рукам. Запустила пальцы ему в волосы, поцеловала жестко и быстро, сначала в губы, потом переместилась на шею, второй рукой сжала его эрекцию, уже пульсировавшую в моей ладони.