Сопротивление материалов
Шрифт:
Как-то раз Александр столкнулся с Ольгой нос к носу в одном из промежуточных спутников. Сложилась неприятная ситуация — для последующей телепортации надо было сделать шаг, а делать его было некуда. Кроме того, они оказались настолько близко прижаты друг к другу, что Александр даже пошутил: "Ещё пару минут в таком положении, и мне как приличному джентльмену придётся на вас жениться". Ольга засмеялась. Немного посмеявшись, они придумали решение — магически расширили ящик до нужной величины. После этого случая во все промежуточные спутники положили предметы — телепортаторы, в крайнем случае можно было уйти не личной телепортацией, а с помощью заранее заколдованного амулета.
На очередном концерте самодеятельности Ольга всё-таки спела песню о той любви, которую хотели от неё молодые волшебники. На этот раз она сочиняла её без Митяя, так что обошлось без экзотики. Александр и все его ближайшие знакомые теперь с большим интересом посещали все концерты, чтобы посмотреть на то, как Ваулина вывернется из положения. Даже Прохоров с Марией всегда приходили — Максим ради Марии, а Мария для того, чтобы выгулять Максима. Смотреть на эту парочку было очень забавным: Максим немного тяготился тем, что доставляет неудобства Марии, а Мария с жалостливым видом пыталась угодить Прохорову чем могла. У Марии оказался абсолютный иммунитет на Максимовы задвиги по части философии: она просто ничего про это не слушала. Удивительно, но Прохоров не считал её дурой и относился с большим уважением и нежностью.
Песенка у Ваулиной получилась простенькой, но милой:
"О моей любви"
Слова и музыка О. Ваулиной, 1944 г.
Тот, о ком мечты и думы, Он не знает обо мне Он смеётся и гуляет Шумным днём и в тишине И не знает И не знает Как одна девчонка Хотела бы Хотела бы Прижать. Обнять. Нежностью принять Лаской обаять О мой милый о мой парень Такой ясный такой светлый Такой сильный такой добрый Приди ко мне твоей девчонке Но он не знает Он не знает Как одна девчонка Хотела бы Хотела бы Прижать. Обнять. Нежностью принять Лаской обаять— Как думаешь, она это всерьёз? О ком это у нее мечты и думы? — спросил Майоров у Веселова.
— Может, и всерьёз, больно она с чувством поёт. — предположил Веселов, — А что, тебя это задевает?
— Ага. Поубивал бы.
— Ты это… если о Ваулиной думаешь, то лучше не думай. Она иногда в школе начинала танцевать и могла протанцевать несколько суток. Её ходили уговаривать поспать и придти на занятия всем курсом — а если что не так скажешь, то потом стёкла во всём корпусе приходилось вставлять. У неё обидчивость как у десятерых и неконтролируемых магических талантов столько же. С ней не всякий маг справится — я бы побоялся быть её мужем. Врубаешься?
Майоров пораскинул мозгами, "врубился" и решил больше о Ваулиной не думать.
Ольге похлопали, песенку приняли на "ура". Ольга спела вторую — уже не про любовь:
Про Ракеты
Слова и музыка О. Ваулиной, 1944 г.
Зажигание! Старт! Огненный столб! Ракеты летят, летят Ракеты гремят, гремят Все небо освещают Всю землю озаряют А на земле сидит, сидит Одинокая девчонка Смотрит в небо Удивляется А Ракеты полыхают Ракеты летают быстро Ракеты уносят наших мальчишек Мечтами телами надеждами А на земле сидит, сидит Одинокая девчонка Смотрит в небо Удивляется Так много всего в ракете Тысячная в ней стать Дивную связь её деталей Так тянет узнать — понять А на земле сидит, сидит Одинокая девчонка Смотрит в небо Удивляется Ведь у девчонки внутри Так много всего всего Придите познать лучше мой мир Загадочный удивительный Но Ракеты летят, летят Ракеты гремят, гремят Ракеты уносят наших мальчишек Мечтами телами надеждами…Эту песню Ваулина проревела, как самолёт на взлёте. Весь зал принял песню за шуточную и дружно разразился восторгами. "Паровозники" недоумённо переглядывались и не хлопали. Во-первых, где Ваулина увидела старт ракет? На фронте в момент обстрела "Катюшами" она вроде не появлялась. Во-вторых, песня выглядела явной насмешкой над их увлечением космосом, а это было обидно.
Молодые учёные песню про любовь не приняли — слишком личная, слишком романтичная, "только в оперу ставить". Им требовались другие песни — ритмичные, простые, чтобы можно было слушать часами в наушниках или по радио, и чтобы не отвлекали внимание и не надоедали. Только после этих слов Ваулина просветлела и сказала, что теперь ей ясно, чего от неё хотят. А вот вторая песня молодым волшебникам понравилась, сказали, что берут — ритм, напор — это то, что нравится примитивному сознанию. Сказали, что из этой песни можно целое новое направление в популярной музыке развить.
Лето 1944 года пролетело почти незаметно в непрерывных операциях на фронтах, заботах о СТПРН и поддержании лунной колонии. Времени на сон почти не оставалось. Другие студенты возвращались с тихоокеанских островов весёлыми и загоревшими, "паровозники" за всё лето загорели как солдаты — только лицами и руками.
Глава 18. Случайность как высшая закономерность
Третий курс начался с традиционной церемонии приветствия новых членов. Первый курс 1944 года был не менее многолюден, чем курс 1943 года — шла война, а война заставляет задуматься о жизни.
Сопротивление материалов и материаловедение закончились, вместо них появились курсы деталей машин и теория машин и механизмов. Волшебные курсы остались в том же составе, изменилось только количество выделяемых на них часов.
По истории литературы студентов перестали учить современной литературе и вернулись к изучению античных авторов. Но и тут не обошлись без волшебства — одновременно заставляли читать современную приключенческую и фантастическую литературу и находить, у какого античного автора "слизан" сюжет. По окончанию сравнения устраивали дискуссии — какую мечту о воплощении какого стремления воплощали авторы фантастики и мимо какой мечты они прошли, не заметив. Впрочем, на чтение времени оставалось немного — война, космос и наблюдение за "Изумрудом" отнимали очень много времени.
Программирование понемногу переводили с программирования на машинах на программирование магических заклинаний (для магов, естественно, немаги продолжали заниматься на вычислительных машинах).
В начале сентября Наталья Дубровская стала магом. Выяснилось это, как всегда, совершенно случайно, она учила первокурсников готовить суп, положила в котёл поварёшку — а та принялась помешивать варево так, как будто она продолжала её держать. Наталья даже не сразу поняла, что поварёшкой двигала её мысль. Превращение Натальи в мага отмечали двумя орденами — её учебным тайным и настоящим тайным. Отмечали громко и весело. Валентин Соколов расстроился, что все вокруг превращаются в магов, а он нет, и пошел плакаться Гурову. Сергей Александрович его утешил — сказал, что воинам, которые бывали в настоящих битвах, намного тяжелее, так как превращение в мага требует полного бесстрашия и беззлобия, а у воинов страх быть убитым и привычка к агрессии проникают слишком глубоко.
Для зачета по курсу "детали машин" студенты должны были сделать любое работоспособное механическое устройство. Разрешалось объединяться в группы. Веселов выбрал передний мост автомобиля, взял себе в группу Майорова и Соколова, и они принялись увлеченно проектировать. К их огромному удивлению, сделанный по их чертежам мост не собрался. Преподаватели животики надорвали, глядя на то, как студенты с удивлением рассматривают свои чертежи и обнаруживают, что нарисованные ими отверстия и не должны совпадать даже теоретически, а те, что должны совпадать теоретически, не совпали потому, что не учтены допуски на вероятные отклонения при обработке. Мост не собрался даже после дополнительной доработки. Александр был удивлён до предела — вроде как и космический корабль они успешно спроектировали, и сами не дураки. Правда, проектированием космического корабля руководил Гуров, он и проверял все их студенческие эскизы. А тут проверить было некому…