Сопротивление на оккупированной советской территории (1941?1944 гг.)
Шрифт:
За любое нападение партизан, случившееся в районе населенного пункта, жители последнего, как правило, привлекались к ответственности. Из местного населения оккупанты могли расстрелять зачастую не менее чем двойное число пострадавших при нападении немецких солдат. За повреждение дорог, разрушение мостов, закладку мин и т. д. могли подвергнуться расстрелу, в зависимости от серьезности случая, не менее 3 местных жителей. Тот, кто без разрешения бургомистра или сельского старосты давал убежище или питание посторонним или оказывал им какую-либо другую помощь, безразлично, мужчина или женщина, могли быть казнены, чаще всего через повешение77.
В
Городская управа имела в своей структуре отделы, а также полицейское управление, возглавляемое полицмейстером. Городской голова и полицейское управление целиком подчинялись военной комендатуре и гестапо. Последние осуществляли руководство всей деятельностью городской управы.
При передвижении немецких войск в городах, кроме военного, имелся гражданский комендант, который назначался из офицеров немецких войск. В его обязанности входило руководство городского самоуправления. Военный же комендант в таких случаях занимался различными вопросами обеспечения передвигающихся войск79.
В некоторых населенных пунктах с большим количеством промышленных предприятий, железнодорожных мостов, баз и т. д. оккупантами создавалась так называемая вспомогательная полиция, которая охраняла эти объекты.
Таким образом, надзор за соблюдением порядка и охранением от партизан окружающей территории осуществлялся гражданским и военными комендантами, отделениями гестапо, полевой полицией, полицейскими управлениями городской управы, а также уголовно-сыскной полицией, которая состояла из немецких полицейских.
Полевая полиция занималась сбором с местного населения продуктов и вещей, розыском и арестом лиц, враждебно настроенных к оккупационному режиму, охраной военных объектов и заводов, сбором населения на работу. Полицейский надзор реализовывался через участковых надзирателей, квартальных, комендантов домов и управдомов.
В результате такой структуры гласная агентура из числа местного населения доходила до немалых размеров и оказывала фашистам большую помощь в аресте всех подозрительных лиц. Так, в г. Калуге агентура исчислялась в 600-700 человек, в г. Калинине (ныне г. Тверь) 1500-1600 человек80. Если учесть еще агентуру гестапо, абвера, полицейских управлений, завербованную из местного населения, то эти цифры во много раз были больше.
Как правило, учет гласной агентуры гитлеровцами не велся и, на самом деле такое количество осведомителей не обеспечивало в полной мере гитлеровские спецслужбы интересующей их информацией. Более того, бывали случаи, когда осведомитель вербовался дважды, а то и трижды, не передаваясь на связь своими предыдущими кураторами81.
В небольших городах, преимущественно с сельскохозяйственным уклоном, помимо городской управы фашистами организовывалась земская управа, которая осуществляла и проводила мероприятия германского командования в области сельского хозяйства.
Персонал городского самоуправления, полицейского управления, вспомогательной полиции, а также привлекаемые на службу в немецкие органы различные переводчики, секретари и т. д. набирались из местного населения, ставшего на путь коллаборационизма. В полицейские органы набирались преимущественно недовольные советской властью и лица с уголовным прошлым.
В городском самоуправлении и его руководстве в достаточно большом количестве были представители интеллигенции в лице учителей, агрономов и инженерно-технического персонала. Несомненно, гитлеровцы пытались привлечь эту категорию населения к сотрудничеству. В этой связи гитлеровцы подвергали более скрупулезным допросам попавших в плен партизан, выходцев из интеллигенции. Об этом свидетельствует суточный приказ № 17 по кавалерийской бригаде СС от 31 октября 1941 г.: «Пленных партизан, производящих впечатление интеллигентных людей, сразу не следует расстреливать… их следует доставить в штаб бригады»82.
Гитлеровцы достаточно много внимания уделяли учету населения на оккупированной территории и контролю за его передвижением и поведением. Для этого они вскоре после оккупации производили перерегистрацию населения с целью выявления рабочей силы, определения национального состава, получения информации о лояльных гражданах, а также для выявления оставленного для подпольной деятельности партийно-советского актива.
Паспортный режим, введенный на оккупированных территориях, не имел единообразия. В Московской, Калининской, Смоленской областях оккупационные власти приступили с 1 сентября 1941 г. к выдаче удостоверений личности или документов на право проживания. Для их получения нужно было предоставить справку от коменданта дома о месте жительства и советский паспорт с пропиской. Документы представлялись в городскую управу, которая через несколько дней выдавала местным жителям немецкие удостоверения личности. Удостоверения, выданные на проживание в нескольких населенных пунктах, считались недействительными. В Калуге, Калинине, Клину во время оккупации действовали советские паспорта и даже профсоюзные билеты. В любом случае все местные жители подлежали регистрации83.
Отметки в паспортах о регистрации проводились произвольно и не имели единообразия. Например, в г. Калинине на чистом листе паспорта примитивно писалось от руки, что «такой-то гражданин зарегистрирован в этом городе», при этом печать не ставилась. В г. Калуге на последнем листе паспорта писали две буквы от руки «ПП» (прописку прошел) и пропечатывали вензель. В городах Старица и Таруса вообще отметок не делалось.
Жесткий административный режим отмечался на оккупированной Украине. Жители городов были обязаны иметь паспорт с немецкой печатью, описанием примет владельца, а также с оттисками его пальцев. Жители сел должны были иметь паспорт и справку от сельского старосты, удостоверяющие его личность и место жительства. При передвижении из города в село, например, для покупки продуктов питания, необходимо было иметь специальный пропуск, в котором указывались сроки действия пропуска и маршрут следования.
Для передвижения из одного села в другое старостой выдавалась справка с указанием цели и пункта следования данного лица. Там же указывался точный срок действия справки, а также благонадежность предъявителя.
Движение местных жителей по улицам было разрешено в селах с 6.00 до 17.00 часов, в городах – с 8.00 до 16.00. В остальные часы всех появившихся на улице без соответствующих документов немецкие патрули арестовывали, бывали случаи и расстрелов жителей на месте84. В некоторых оккупированных районах фашистский патруль мог без предупреждения открыть огонь на поражение по любому прохожему, если тот держал руки в карманах85.