Сопряжение. Код CGH
Шрифт:
– Почти.
Таша выправила влажные волосы из футболки. Слабенький фен раскалился, так и не высушив их до конца. Закрыв глаза, она провела пальцами над бровями, помассировала виски, с каждым вдохом погружаясь в темноту все глубже…
– Та-ша, – по слогам протянул Томми. – Что на тебе сейчас надето?
– Секс по телефону как средство борьбы со сном? – слабо откликнулась она.
– Еще чего, – фыркнул он. – Мне тебя на камерах легче найти будет.
– Светло-серая футболка, темные брюки. В руках серая сумка и бумажный пакет. Волосы распущены. Готова выходить.
– Окей.
Из-за кондиционеров в бизнес-зале было прохладно. Таша прошла мимо холодильника с черной икрой, стайки орущих детей с рыжими пятнами яблочного пюре на майках, мимо боксов, где мужчины в костюмах заправлялись пивом и водили пальцами по вирт-панелям, и нашла пустынный закуток. Продавленное кресло, под кожей которого перекатывались плотные комочки поролона, оказалось невероятно уютным. Таша забралась в него с ногами и накрылась пиджаком. По летному полю сновали желтые грузовички с длинными прицепами, белые самолеты с российским имперским орлом послушно ждали загрузки.
– Поставь будильник на девять тридцать по Москве, наушник не вынимай. Я свой микрофон выключу, но буду слышать то, что происходит вокруг тебя. Если что – разбужу.
– Спасибо.
– Надеюсь, ты не храпишь.
Таша скривилась от шутки, как от запаха несвежей рыбы:
– Расскажешь потом.
– Не сомневайся. В красках.
Она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Темнота, дружелюбно-приятная, мгновенно спеленала ее и вдруг пришла в движение и закружилась, как детская карусель. Таша не удержалась в седле игрушечной лошади и упала, а взбесившиеся розовые звери накатывали на нее зубастыми пластиковыми мордами и намеревались затоптать, а она оцепенела и не могла шевельнуться.
У нее получилось открыть глаза.
– Томми, ты здесь?
– Да, – тут же ответил он.
Это всего лишь усталость, вот что скажет Томми. Он здесь для того, чтобы контролировать ее состояние. Он видит панику по показателям вирт-браслета, который перетягивает ее запястье.
– Накрыло наконец? – спросил Томми.
– Ага.
– Поздравляю, ты человек.
Никакого осуждения, только немного сарказма. Хлорированные рабочие отношения.
Он продолжил:
– Постарайся дышать как можно глубже. Летное поле видишь?
– Да.
– Смотри, как работают люди. У всех есть свое место. Механики проверяют готовность самолета. Рабочие грузят еду для пассажиров. Карго-мастер рассчитывает план погрузки. Знаешь, чьей программой он пользуется, чтобы разместить чемоданы?
– «Стерны».
– Правильно. Потом роботы осуществляют погрузку, и чемодан ложится к чемодану, ящик к ящику, плотно, ровно, минимум повреждений, оптимальное использование пространства. Здорово, правда?
– Да.
Ее сердце уже перестало биться о грудную клетку, перешло на нормальный режим. Дыхание выровнялось. Томми все говорил и говорил:
– Мы здесь работаем так же. Крис, я и все остальные работаем, чтобы вытащить тебя, Таша. Элемент за элементом, рейс за рейсом, от кресла до кофе. Крис – профи. Я тоже профи. Сейчас твоя задача – немного поспать. Дальше будет Париж, а оттуда – двенадцать часов до Сан-Паулу на самолете «Стерны». Все будет хорошо.
Таша с трудом разлепила губы:
– Как ты выглядишь, Томми?
Томми тихо рассмеялся:
– Я хорош собой. Вешу под сотню. А еще у меня такая же футболка, как у тебя. Серая, без надписей.
– И что, так можно? В офисе?
– Если работаешь всю ночь – можно. По крайней мере, у Лефевра. – Томми уже почти шептал. – Спи давай. Тебе нужно немного отдохнуть.
Ей снились голубые маргаритки Намакваленда, расцветавшие прямо на летном поле.
3 Следы ладоней
Зеркало было заляпанным. С тщательностью археолога Ясон изучал следы, оставленные другими людьми: отпечатки пальцев, смазанные отметины ладоней, загогулины в тех местах, где по стеклу стучали кулаком. Сквозь зеркало наблюдали, – по крайней мере, должны были наблюдать.
Он повернулся и снова измерил комнату – четыре шага в длину, три в ширину. Посередине – стол из легкого серебристо-белого металла и два хлипких стула.
Алюминий – элемент с атомным номером 13. На воздухе алюминий мгновенно покрывается оксидной пленкой, которая препятствует коррозии.
Правая ножка стола во вмятинах, как будто кто-то бил по ней ботинком. Правый угол стола ниже остальных.
Добавьте к алюминию магний и кремний – и получите сплав, который обладает эффектом упрочнения при старении. Его используют в строительстве, например, в горах или на севере, куда сложно и дорого завозить материалы.
Хотелось спать.
Ясон сел. Сквозь легкие брюки и рубашку металл казался холодным: кондиционер работал на славу. Вынул из кармана зажигалку и положил ее на стол. Закрутил как юлу – стук металла по металлу отсчитывал повороты. Хлоп! – в тишине осталось только гудение работающего кондиционера. Потом снова мерное «тук-тук-тук».
Дверь открылась. Человек в темно-серой форменной рубашке и брюках заглянул внутрь и постучал по нарисованному значку с зачеркнутой сигаретой в круге. Красная краска скололась, и линия стала похожа на шкуру марсианского далматинца. Сотрудник показал на зажигалку Ясона и погрозил пальцем.
– Это мне понятно, – прокомментировал Ясон, кивая. – Непонятно только, зачем я здесь. У меня рейс в Инсбрук, и я бы очень хотел на него попасть.
Мужчина удовлетворенно кивнул и вышел.
Ясон вздохнул и снова принялся крутить зажигалку на столе. Отсутствие возможности покурить раздражало неимоверно.
Вылет из Йоханнесбурга в Доху прошел без проблем: корпорация Greenworld не спешила поддержать «Ваттану» в крестовом походе против «Стерны». Предполагалось, что Доха, международный хаб, постарается сохранить нейтралитет и предоставит им возможность спокойно сесть на борт до Инсбрука. Однако вышло иначе: в ходе досмотра представителей «Стерны» избавили от вирт-браслетов и развели по отдельным помещениям. И теперь в крошечной комнатке Ясон второй час пялился в темный прямоугольник зеркала, занимавший полстены.