Соратники

Рой Олег

– А как тебе нравится, когда тебя называют? – растерялась Алёнка.

– Мне нравится, когда меня называют крутой, – снизошла до разъяснения Бэлла.

С тем, что её соседка по комнате крута, трудно было не согласиться. Мускулистая, атлетически сложенная и очень спортивная Бэлла Геворкян обожала любой экшн и увлекалась, как казалось Алёнке, всеми сразу экстремальными видами спорта и развлечений. Всех, кто был не так крут, как она, Бэлла сразу записывала в список людей второго сорта. На таких девушек она смотрела свысока, а «рохлей»-парней и вовсе презирала. Из всех существ мужского пола во всём универе её внимания удостоился только один – молодой физкультурник Рустам Эльдарович, красавчик, мечта всех первокурсниц, призёр кучи турниров по историческому фехтованию. Будучи пока ещё студенткой и преподавателем, Бэлла и Рустам свои отношения в стенах универа не афишировали, но зато уж за его пределами отрывались по полной, в том числе и на всяких экстремальных площадках.

Слушая рассказы соседки, как та прыгает с парашютом с крыш высотных домов, с запредельной скоростью гоняет на автомобиле по ночным улицам или скатывается по крутым спускам, лёжа на скейтборде ногами вперёд, Алёна искренне восхищалась – сама бы она никогда не отважилась ни на что подобное. Бэлла принимала её восторги как должное, но отвечать взаимной симпатией не спешила, поглядывала на собеседницу с превосходством, которое и не думала скрывать. Алёнку это, естественно, не устраивало, и она решила прекратить все попытки сблизиться с соседкой.

К счастью, одиночество новенькой длилось недолго. Вскоре её взяла под крыло однокурсница Юля Попова, носившая прозвище «всехняя мама». Из-за лишнего веса, совершеннейшего неумения одеваться и неудачно подобранной причёски (она даже почти не красилась, только подчёркивала рыжеватый от природы цвет волос) Юля действительно выглядела старше своих лет – не мамой студентов, конечно, но тётушкой, причём очень доброй и заботливой тётушкой. Добросовестная, старательная, с вечной немного смущённой улыбкой и неизменным туго набитым полосатым матерчатым рюкзаком за плечами, Юля была старостой группы и помогала всем, кого знала, – а знала она, казалось, весь универ. Разговаривала Юля всегда негромко, не повышая голоса, никогда ни с кем не ссорилась и, наверное, ни разу за всю свою жизнь не сказала ни о ком ни одного плохого слова. У неё был удивительный дар сочувствовать всем на свете и находить оправдание почти любому поступку. Даже если кто-то делал что-то ужасное, Юля говорила: «Да, он поступил, конечно, нехорошо, даже очень, но его тоже можно понять», – и далее следовал аргумент, как правило, весьма убедительный, заставлявший собеседника взглянуть на ситуацию совершенно с другой стороны.

Быстро поняв, что новенькая чувствует себя неуютно в чужом для неё, но уже сложившемся внутри себя коллективе второго курса, Юля села рядом с ней в аудитории и, когда семинар закончился, первая начала разговор. Она не лезла в душу, не задавала лишних вопросов, за что Алёна была ей благодарна, но продемонстрировала такую теплоту и участие, которые не могли не тронуть. В ту ночь Алёнка впервые за время жизни в кампусе уснула со счастливой мыслью, что в университете у неё появилась подруга.

На другой день она заглянула к Юле, чтобы позвать вместе пообедать, но той в комнате не оказалось, там была только Юлина соседка Диана Кочеткова. Алёна знала её, но ей эта девушка не слишком-то нравилась. В Диане всё было каким-то нарочитым, неестественным: наращенные ресницы, волосы с разноцветными прядями, непропорционально пухлые губы, обтягивающие вызывающие наряды со слишком откровенным вырезом, демонстративно выставляющим напоказ результат работы пластического хирурга.

Узнав, что Юли нет – та отправилась куда-то по своим вечным волонтёрским делам, Алёнка попрощалась и хотела уйти, но Диана задержала её странным словом «стопэ» и принялась рассматривать, как гостья одета.

– Хенд-мейд? – поинтересовалась Диана, ткнув в вышивку.

– В смысле? А, ну да, вышито вручную, – под руководством мамы Алёна вышила эту блузку сама, но решила, что сейчас говорить об этом не стоит.

– Вау. Хенд-мейд в топчике и стоит кучу бабла, – признала Диана, но тут же добавила:

– Хотя я за брендовый шмот. А ты хавать идёшь? Я с тобой.

Не сказать чтобы Алёнка была рада её обществу, но решила, что отказаться будет грубо. Ну и опять же – лучше всё же обедать с кем-то, чем одной, чтоб на тебя все смотрели как на какую-то убогую…

Девушки вместе вышли из корпуса, и, когда пересекали двор, Диана вдруг схватила свою спутницу за руку и с силой сжала.

– Ты что? – не поняла Алёнка. – Тебе плохо?

– Нет… – у Дианы внезапно стал заплетаться язык, а сама она начала то краснеть, то бледнеть. – Ну, то есть… Да, блин! Ты чё, не видишь, кто идёт? Он же мой краш! Ой, держите меня, какой же он сасный…

Признаваться, что ничего не понимает, Алёна не стала и посмотрела туда, куда уставилась Диана. Навстречу им быстро приближалась небольшая компания ребят и девушек. Её явным центром был парень с крашеными светлыми волосами, в яркой и мешковатой, будто с чужого плеча, одежде – весьма дорогой и модной. Вероятно, его можно было бы счесть красивым, если бы не надменное и чересчур самодовольное выражение лица. Стайка спутников так и вилась за ним. «Точно свита за царём», – невольно подумалось Алёне.

– Хай! – восторженно выдохнула Диана, едва приблизившись к блондину. Тот небрежно кивнул в ответ – он уже давно смотрел только на Алёну.

– Привет! – сверкнул идеальными зубами блондин. – И где ж ты пряталась всё это время?

– Я… я не пряталась, – Алёнка не сразу сообразила, что он имеет в виду, и немного растерялась.

– Тогда почему я тебя ни разу не видел? – продолжал блондин. – Такую, как ты, я бы точно заметил. – И тут же добавил без всякого перехода:

– Мы в город, почилиться. Ты с нами?

Последние слова прозвучали, скорее, как утверждение, чем как вопрос.

– Нет, – отказалась Алёнка, которой снова не сразу удалось понять, что именно ей предлагают. – Мне сегодня некогда, надо готовиться к коллоквиуму по английскому языку.

– Жаль, – блондин нахмурился и тут же взял её за руку. – Тогда подваливай завтра ко мне на пати. Придёшь?

Алёна мягко, но решительно высвободила руку.

– Как я могу прийти, если не знаю, ни где ты живёшь, ни даже как тебя зовут?

– Это дело поправимое, – усмехнулся блондин, и Алёна заметила про себя, что он относится к тому редкому типу людей, кого совсем не красит улыбка. – Я Гордо. А где живу, тебе всякий и скажет, и покажет… Так, может, ну его, этот твой колок по инглишу? Го с нами, будет весело, обещаю!

– Нет, не могу, – в этот раз Алёнка не дала ему взять себя за руку. – Пока, я спешу.

И торопливо зашагала дальше.

– А можно мне с вами? – всё тем же срывающимся голосом осведомилась у неё за спиной Диана, но что ей ответили, Алёнка не слышала, она уже была далеко.