Сорок библейских портретов
Шрифт:
И слова, которые звучат сначала о Ниневии, поневоле начинаешь относить к Иерусалиму, где стоит Храм, место видимого присутствия Господа. Впрочем, что в этом удивительного? Если иерусалимская знать хочет подражать знати ассирийской – ее судьбу она, наконец, и разделит.
Впрочем, и этот конец совсем не будет завершением всей истории Израиля. Софония, предсказывая бедствия своему народу (если он только не одумается!), говорит и о его грядущем восстановлении, хотя не знает, как именно оно произойдет: «Господь, твой Бог, теперь с тобою, Он могуч, и за Ним победа; веселясь, Он о тебе ликует… В то время Я вас поведу, в то время Я вас соберу, и будут вас восхвалять и почитать среди всех народов земли».
Все, что встречаем мы у ранних пророков: обличение греха, призыв к справедливости и милосердию, угрозу страшных разрушений и надежду на грядущее восстановление, и в особенности пророчество о грядущем чудесном рождении великого Царя, – все это с особой яркостью и полнотой выражено в книге Исайи. О ней – следующая глава.
Израильтянам
Во многих религиях, даже в самых примитивных, существуют своего рода посредники между миром богов и миром людей – они возвещают людям волю высших существ, открывают тайны, предсказывают будущее. Некоторые из упомянутых в Библии пророков и относились к числу таких провидцев, только в Библии не сохранилось книг, которые носили бы их имена. Этих пророков были десятки и сотни, они были профессионалами своего дела, но после смерти каждого из них едва ли люди хранили о нем память.
Но в Израиле сохранилась память о совсем иных пророках. Они совсем не были профессионалами, как сказал о себе Амос, но они не могли молчать, если Бог открывал им то, что Он хотел сказать Своему народу. Они не работали «по заказу» царей или простых людей, напротив, они часто вступали с ними в конфликт, потому что открывали людям волю Божью, а она редко совпадала с тем, что хотели услышать сами люди. Эти пророки – обличители и наставники своего народа.
Они не просто предсказывали будущее, но, скорее, приподнимались над потоком времени и с точки зрения вечности оценивали историю своего народа и поступки окружавших их людей, а потому могли сказать, что ждет их дальше. Это был не столько взгляд в будущее из настоящего, сколько взгляд на настоящее с точки зрения вечности. Именно поэтому слова пророков не утратили своего значения и по сей день – ведь вечность не может устареть, да и человек с тех пор мало изменился.
Пророки действовали и говорили от имени Единого Бога. Именно в такой последовательности: действовали и говорили, ведь у ранних пророков, прежде всего у Илии, мы видим в основном действия. Вдохновенная поэзия Исайи, тонкие переживания Иеремии, таинственные видения Иезекииля – все это придет немного позже, сначала были яркие, парадоксальные поступки – нужно было вырвать людей из среды привычных представлений, чтобы сообщить им нечто новое.
Да, у них были Закон и Храм, но сами по себе ни текст, ни здание, ни распорядок богослужений еще не обеспечивали общения с Богом, еще не давали гарантии, что воля Божья будет понята правильно и полно. Применить эту волю к себе самому и так изменить свое будущее и будущее своего народа – вот какую задачу решали пророки и помогали решить ее тем, кто их слышал.
16. Исаия – пророк с большой буквы
Призвание Исайи
Как в русской литературе есть главный поэт – Пушкин, – так и в Ветхом Завете есть главный пророк – Исайя. В былые времена, если приводилось некое пророчество из Ветхого Завета, то по умолчанию считалось, что принадлежит оно непосредственно Исайе, особенно если в этом пророчестве мы видим указание на Христа. Конечно, Исайя не был первым, из чьих пророчеств была составлена целая книга – как минимум Амос был старше его, а возможно, и не один он. Но, пожалуй, никто из пророков не говорил ярче Исайи, никто не затрагивал столь разных и глубоких тем. И в этом смысле он действительно первый из пророков.
Сам Исайя был из числа священников Иерусалимского храма – тех самых людей, которые должны были говорить с людьми о Боге. Но не всегда у них это получалось, не всегда этого и хотелось – многим достаточно было совершать привычное богослужение. Именно во время богослужения получил призыв свыше и Исайя. Ему по жребию довелось зайти внутрь святилища, место таинственного присутствия Бога, называемое «Святая святых». И там…
«Видел я Господа: Он восседал на высоком, вознесенном престоле, а полы Его одеяния наполняли Храм. Перед Ним парили серафимы, у каждого по шесть крыльев: двумя прикрывали они лица, двумя – ноги, а на двух летали. Они взывали друг ко другу: “Свят, свят, свят Господь Воинств, земля исполнена славы Его!”… Тогда я сказал: “Горе мне, я погиб! Я человек с нечистыми устами, и живу среди народа с нечистыми устами, а мои глаза видели Царя, Господа Воинств”. Но один из серафимов подлетел ко мне, держа щипцами горящий уголь с жертвенника. Он коснулся моих уст и сказал: “Теперь, когда это коснулось твоих уст, твоя вина удалена, твой грех прощен”. И я услышал, как Господь говорил: “Кого послать? Кто пойдет за Нас?” Я отозвался: “Вот я, пошли меня!” Он ответил: “Иди и передай этому народу: слушаете, слушаете – да не разумеете, смотрите, смотрите – да не понимаете! Очерствело сердце этого народа, уши оглохли, глаза закрылись, не услышат ничего, не увидят, сердцем не уразумеют, не обратятся ко Мне за исцеленьем”».
Обратим внимание: Исайя – доброволец, он сам вызвался на проповедь, прекрасно осознавая при этом свое недостоинство. Но в чем же состояла его весть? Жители Иерусалима продолжали соблюдать Закон, приносили положенные жертвы, заботились о святилище. Но многие из них предпочли забыть, что Бог ждет от человека не только исполнения религиозных обрядов, но и праведного поведения. Бог не принимает молитв человека, который угнетает своего ближнего. С самого начала своей проповеди Исайя передает народу слова Господа, и в этом он продолжает традицию других пророков. «К чему мне множество ваших жертв, – говорит Господь, – пресытился Я сожженными баранами и жиром отборного скота, не угодна мне кровь тельцов, баранов, козлов! Вы приходите предстать предо Мной, – но кто требует от вас во дворах Моих топтаться?.. Новомесячия ваши и торжества Мне ненавистны; для Меня они – бремя, устал его нести! Простираете ко Мне руки, – Я тогда отвожу глаза; множите молитвы, – Я не слышу: руки ваши полны крови. Омойтесь, очиститесь! Удалите злодеяния свои прочь с глаз Моих, прекратите творить зло; научитесь творить добро, ищите правды, порицайте угнетателей, окажите справедливость сироте, правый суд подайте вдове. Вот тогда приходите, и рассудим!»
А еще Исайя рассказывал своим слушателям притчу о винограднике: Хозяин насадил его на тучном холме, обнес оградой, сделал все, чтобы получить отборный урожай. Но виноградные лозы принесли ему только дикие кислые плоды. Что станет он делать с таким виноградником? Конечно, забросит его, чтобы прохожие его опустошили. И этот виноградник – не что иное, как избранный Богом еврейский народ… Какой шок должна была вызывать эта весть среди его слушателей! Пройдут века, и уже Иисус будет рассказывать новую притчу о винограднике потомкам слушателей Исайи, и они точно так же будут удивляться и возмущаться Его словам.
Таинственное рождение
Но в книге Исайи мы находим не только грозные предупреждения. Вот он встречается с царем Ахазом, который боится нашествия врагов – Северное (Израильское) царство вступило в союз с Сирией и готовится напасть на Иудею. Но пророк говорит царю: «не бойся». И тут же произносит слова, которые вызывают споры богословов вот уже две тысячи лет: «Сам Господь даст вам такое знамение: Дева понесет во чреве и сына родит, нарекут ему имя Эммануил… Прежде, чем научится мальчик отвергать дурное и выбирать доброе, придет в запустение страна, двух царей которой ты страшишься».
Что имел в виду пророк? Возможно, указывал на стоящую поодаль молодую женщину или на жену царя и имел в виду, что не успеет подрасти ее сын, которого она должна была родить, как союз двух царей распадется. Но, с другой стороны, имя Эммануил означает не что иное, как «с нами Бог»… Еще до Рождества Христова евреи стали верить, что здесь имеется в виду некое чудесное рождение особенного младенца – ведь политические события времен царя Ахаза уже ничего не значили для них.
Когда у Девы Марии в Вифлееме родился Младенец, Она, – а следом за Ней и евангелист Матфей, и все христиане – увидела в Нем исполнение пророчества Исайи. Казалось бы, детали не совпадают – Младенца назвали не Эммануил, а Иисус (это имя означает «Господь спасает»). Но здесь при несовпадении имен совпадают их смыслы: Господь приходит к Своему народу и спасает его.
Пророчество всегда неоднозначно, ведь это не метеорологический прогноз и не расписание движения поездов, которые очевидным образом сбываются или не сбываются в конкретный отрезок времени. Пророчество причудливым образом соединяет вместе различные пласты исторического бытия и говорит одновременно о временном и о вечном.
Другой Исайя?
Здесь перед нами встает очень интересный вопрос: а всю ли книгу Исайи написал иерусалимский священник VIII века до н. э.? Он жил более чем за сто лет до того, как Иерусалим был разрушен и значительная часть его населения была уведена в вавилонский плен. И, тем не менее, вторая часть его книги, начиная с сороковой главы, сообщает радостную весть: вавилонское пленение скоро закончится, евреи вернутся домой, Иерусалим будет заново отстроен!
Конечно, пророк мог предвидеть все это заранее. Но имело ли смысл говорить об этих вещах людям, которые даже не доживут до падения Иерусалима? Представим себе, что кто-то в России во время войны с Наполеоном стал бы пророчествовать о скором падении советской власти… Да его бы просто не поняли, пророчество было бы полностью лишено смысла! Примерно так бы выглядело пророчество о скором окончании вавилонского плена для тех, кто еще и не думал о вавилонской угрозе.
Именно поэтому мы можем считать, что на самом деле эти слова произносил другой пророк, наследник Исайи Иерусалимского, который добавил свои слова к пророчествам великого предшественника, произносил их уже во времена плена, когда это пророчество было действительно актуально. Дело в том, что в древности иначе относились к вопросам авторского права. Людям того времени было не так важно знать, кто впервые произнес те или иные слова, гораздо важнее было понять, какую духовную традицию эти слова продолжают. И в этом смысле отсылка к Исайе совершенно верна: это действительно пророчество в его духе, его силы – так же, как Иоанн Креститель в Евангелии был своего рода новым пророком Илией, хотя, конечно, он был совершенно отдельным человеком. Иногда этого нового автора называют Второисайей. Впрочем, не все согласны с этим подходом, да и не так важно, кто именно сказал эти слова. Важно, что Ветхозаветная Церковь приняла их как свое Писание и включила в книгу пророка Исайи.