Сорок бочек арестантов (иронические рассказы)
Шрифт:
– Вань, в КПЗ сотенная в углу... Прилипла к полу, не могу отодрать.
И скрылся.
– Врать-то!
– высказал сомнения Иван. И тут же на всякий случай застолбил свой интерес.
– На двоих делим!
Генаха будто и не слышит дружка.
– Не отрывается, - сообщает громко из КПЗ.
– Как бы не порвать.
– Подожди, - не выдержал Троян, бросил сало.
– Где?
– направился в КПЗ.
– Да вон в углу, ножом бы попробовать. Сейчас принесу.
Сам на выход. И пока Иван искал сотенную, быстренько запер двери камеры.
–
– понял оплошку Иван.
Стучит в дверь, требует освобождения.
– Гендос, открывай!
Кстати, Гендосом называл Крючкова исключительно в состоянии повышенного возбуждения, когда готов был гром и молнии в него метать. И кулаками добавлять воспитательного воздействия. В иное время называл сослуживца с любовью - Генаха.
– Вань, ты ведь никогда в камере Новый год не встречал?
– Гендос из-за двери, железом оббитой, спрашивает.
– Оригинально! Кому не расскажешь, завидовать будут!
– Убью!
– облагодетельствованный оригинальностью долбит ногами в дверь.
Новый год идет по стране, к РОВД подбирается, а Иван вместо того, чтобы доброй чаркой его приветствовать, в заключении сидит. Ни старый проводить, ни Новый встретить.
– Гендос, по доброму прошу - открой!
– Не, Иван Алексеевич, знаю я твое "доброе", жить хочу. Сиди теперь до утра. Смена выпустит. И не беспокойся, я за тебя чарочку приму.
И не выпустил. Неделю после этого на глаза Трояну не попадался, а потом снова стал в устах последнего Генахой.
Не дружили они домами, жена Ивана Алексеевича не переносила Генаху. Не ездили вместе на рыбалку, а вот на службе тянуло друг к другу. Троян не переставал восхищаться выдумками Генахи: "Вот стервец! Откуда что берет? Я ни за что бы не придумал!" И даже гордился причастностью к розыгрышам. Не кто-нибудь, он герой проделок приятеля. И сам больше других смеялся, когда те становились достоянием истории. Свежие не любил вспоминать. А зла не держал никогда. Покричит, обмишурившись, поматерится. Пройдет какое-то время, первым начнет в лицах рассказывать, как Генаха ухитрился провести его.
Генаха, надо отметить, раньше времени никогда не трепал языком о своих приколах. Пока потерпевший сам не начнет рассказывать, молчал.
Но случалось, о розыгрыше сразу все село узнавало.
Однажды Крючков отправил в Москву на радио письмо от имени сослуживцев: "Просим всеми уважаемому майору нашей пожарной части Ивану Алексеевичу Трояну в день рождения, 8-го марта, исполнить его любимую песню со словами: "А ты такой холодный, как айсберг в океане".
На самом деле Ивана колотило от песенного айсберга. Дочь купила пластинку и крутила до дыр в ушах с утра до вечера. Это одно несоответствие действительности. Другое - Троян в ту пору носил погоны лейтенанта. А день рождения праздновал 28 ноября.
На радио откуда знали про сельские тонкости? Честно исполнили заявку. Пришлось Ивану половине села, знакомых не меньше, объяснять, что ему до майора тушить не перетушить пожары и в честь дня рождения рано пузырь с него требовать.
В другой раз Крючков,
И вдруг приносят телеграмму: "ПО ВАШЕМУ ЗАПРОСУ ПОЛУЧЕН ДВИГАТЕЛЬ ВНУТРЕННЕГО СГОРАНИЯ К МОТОЦИКЛУ УРАЛ ТЧК ПОЛУЧИТЕ СРОЧНО ТЧК".
"Только позавчера заявку отослал!
– страшно удивился Троян и помчался на почту.
– Вот это сервис!"
Через десять минут летит с матами:
– Убью, Гендос!
Насчет истории, упоминание которой вызвало рукопашную на похоронах, дело обстояло так.
Случилось все в ту достославную пору, когда пиво возили в Большой Улуй в деревянных бочках. Солидные, литров на 130, емкости. В крышке отверстие, деревянной пробкой укрощенное. В торговый момент пробка извлекается, при помощи насоса аппетитный напиток бьет веселой струей в кружки, банки, бидоны и ведра. Пей, честной народ, наслаждайся жизнью.
То дежурство нашей сладкой с перцем парочки выпало хлопотное, на День молодежи. Поспать не удалось. Время теплое, молодняк всю ночь тусовался по селу. Не без мордобоя. Приходилось помогать милиции гасить стычки горячих парней.
К рассвету праздник угомонился. Генаха с Иваном вышли на крыльцо милиции покурить. Село спит, пятый час. Но солнце, набравшее к концу июня летней мощи, вовсю всходит.
– Пивка бы сейчас, - размечтался Иван.
– Мужики говорили, доброе "Таежное" завезли.
– Выжрали вчера все, - приземлил желания друга Генаха, - одни бочки пустые остались.
И вспоминает давнюю домашнюю заготовку.
– Спорим, - подзуживает Ивана, - на полтора литра водки, ты свои абрикосы в бочку пивную не опустишь!
Понимаете, какие "абрикосы" Генаха имел в виду? Те части мужского детородного органа, которые схожи по форме с вышеназванным фруктом.
– Это у тебя они, как у быка, а че бы я не засунул? Там такая дырища!
– Спорим!
– Ну, пошли посмотрим!
– чуток попридержал себя Иван.
Магазин, на заднем дворе коего стояли пустые бочки, находился рядом. Через дырку в заборе приятели проникли к емкостям.
– Спорим!
– согласился Иван, как только вблизи поглядел на отверстие.
– Войдут, как в трубу!
– уверенно произнес, когда ударили по рукам. Дома-то водка есть? А то пока магазин откроют.
– Не беспокойся! Ты опусти вначале!
Иван быстренько скинул штаны форменные, трусы зеленые, заголил не для каждого глаза разрешенную часть тела, приставил ящик, с его помощью сел на бочку и без труда опустил "абрикосы" во чрево после "Таежного" емкости, все еще наполненной запахом чудного напитка.