Сорок пять(изд.1982)
Шрифт:
Он поднял кольчугу и залюбовался ею.
«А мне-то как раз нужна такая кольчуга, — сказал он себе. — Она легка, словно полотняная, и слишком узка для настоятеля. Честное слово, можно подумать, что кольчугу изготовили для меня. Позаимствуем же ее у дона Модеста. По возвращении моем он получит ее обратно».
Шико, не теряя времени, сложил кольчугу и спрятал себе под одежду.
Он завязывал последний шнурок куртки, когда на пороге появился брат Борроме.
—
Скрестив за спиной свои длинные руки и откинув голову, Шико делает вид, будто любуется трофеями.
— Господин Робер Брике хочет выбрать себе подходящее оружие? — спросил Борроме.
— Я, дорогой друг?.. Боже мой, для чего мне оружие?
— Но вы так хорошо им владеете!
— В теории, любезный брат, в теории. Жалкий буржуа вроде меня ловко действует лишь руками и ногами. Чего ему недостает и всегда будет недоставать — это воинской доблести. Рапира в моей руке сверкает довольно красиво, но вооружите шпагой Жака — и, ей-богу, он заставит меня отступить отсюда до Шарантона.
— Вот как? — удивился Борроме, наполовину убежденный простодушным видом Шико, который к тому же принялся горбиться, кривиться и косить глазом усерднее, чем когда-либо.
— Да мне и дыхания не хватает, — продолжал Шико. — Вы заметили, что я слаб в обороне? Ноги никуда не годятся — это мой главный недостаток.
— Разрешите заметить, сударь, что путешествовать с таким недостатком еще труднее, чем фехтовать.
— А вы знаете, что мне предстоит путешествовать? — небрежно заметил Шико.
— Я слышал это от Панурга, — покраснев, ответил Борроме.
— Вот странно, не припомню, чтобы я говорил об этом Панургу. Но неважно. Скрывать мне нечего. Да, брат мой, я отправляюсь к себе на родину, где у меня есть кое-какое имущество.
— Вы оказываете брату Жаку большую честь, господин Брике.
— Тем, что беру его с собой?
— Да и тем, что даете ему возможность увидеть короля.
— Или камердинера его величества: вероятнее всего, что брат Жак ни с кем другим и не увидится.
— Так вы завсегдатай в Лувре?
— О да, сударь мой. Я поставляю теплые чулки королю и молодым придворным.
— Королю?
— Я имел с ним дело, когда он был всего только герцогом Анжуйским. По возвращении из Польши он вспомнил обо мне и сделал меня придворным поставщиком.
— Это ценнейшее для вас знакомство, господин Брике.
— Знакомство с его величеством?
— Да.
— Не все согласились бы с вами, брат Борроме.
— О, лигисты!
— Теперь
— Но вы-то, конечно, не лигист?
— А почему вы так думаете?
— Ведь у вас личное знакомство с королем.
— Гм, гм, у меня тоже своя политика, — сказал Шико.
— Да, но ваша политика не расходится с королевской.
— Напрасно вы так полагаете. У нас с ним частенько бывают размолвки.
— Если так, то почему же он возложил на вас какую-то миссию?
— Вы хотите сказать — поручение?
— Миссию или поручение — это несущественно. И для того и для другого требуется доверие.
— Королю важно лишь одно — чтобы у меня был верный глаз.
— Верный глаз?
— Да.
— В делах политических или финансовых?
— Да нет же, верный глаз на ткани.
— Что? — воскликнул ошеломленный Борроме.
— Конечно. Сейчас объясню, в чем дело.
— Слушаю.
— Вы знаете, что король совершил паломничество к богоматери Шартрской?
— Да, молился о ниспослании ему наследника.
— И дал обет поднести Шартрской богоматери такое же одеяние, как у богоматери Толедской, — говорят, это самое красивое и роскошное из всех одеяний пресвятой девы, какие только существуют.
— Так что вы отправляетесь…
— В Толедо, милейший брат Борроме, в Толедо, осмотреть это одеяние и сшить точно такое же.
Борроме, видимо, колебался — верить или не верить словам Шико.
По зрелом размышлении мы должны признать, что он ему не поверил.
— Вы сами понимаете… — продолжал Шико, словно и не догадываясь о том, что происходит в уме брата казначея, — вы сами понимаете, что при таких обстоятельствах мне было бы очень приятно путешествовать в обществе служителей церкви. Но время идет, и брат Жак не замедлит вернуться. Впрочем, не лучше ли будет подождать его вне стен монастыря — например, у Фобенского креста?
— Это было бы действительно лучше, — согласился Борроме.
— Так вы пошлете его ко мне?
— Незамедлительно.
— Благодарю вас, любезный брат Борроме, я в восторге, что с вами познакомился.
Они раскланялись друг с другом. Шико спустился по боковой лестнице. Брат Борроме запер за ним дверь на засов.
«Дело ясное, — подумал Шико, — видимо, им очень важно, чтобы я не увидел этой дамы. Значит, надо ее увидеть».
Дабы осуществить это намерение, Шико вышел из обители Святого Иакова, стараясь, чтобы все его заметили, и направился к Фобенскому кресту по самой середине дороги.