Сорок уроков русского (уроки 1 - 7) Изгой Великий (глава 1)
Шрифт:
Сказка – ложь, да в ней намек.
Особо следует остановиться на тартаре, куда Зевс потом скинул все мерзкое потомство своей бабки Геи. Кстати, она и ныне продолжает рожать уродов, ласково и щадяще называемых теперь представителями нетрадиционной сексуальной ориентации. Эти отвратительные твари чувствуют себя вполне комфортно в нынешнем толерантном обществе и даже шествия устраивают по улицам стольных градов. Но это пока еще Зевс не пришел и не отправил их в холодную Сибирь – именно тартаром она и называлась, в частности, на картах Меркатора. Да и у нас еще на устах и слуху выражение – загреметь в тартарары. Наверное, для Средиземноморья места эти были проклятыми, охаянными и представлялись преисподней, аидом, ледяной бездной бездонной за высокими медными стенами. И это все потому, что избалованные своим климатом,
Тут надо вспомнить Тару, правый приток Иртыша и ее смысл «вместилище», который вроде бы лежит на поверхности. Но дотошный словоед может и пальцем погрозить, мол, тара, слово-то будто бы заимствовано у арабов. Верно, есть такое, и обозначает емкость, но как оно могло врасти в сибирскую землю, если город Тара основан еще до прихода Ермака? То есть, реку назвали раньше, чем там появились удалые казаки. Иностранцев, конечно, тянуло к скифам во все времена, но думаю, за Каменный пояс, за Урал они еще не ходили, помня Зевса и тартар. Да и арабы до таких широт тоже не забредали (они появятся позже, через Среднюю Азию). А то бы вот удивились, встретив еще одно знакомое название реки. Ибн Фадлан, писавший о реке Ра, мог подумать, что на территории России живут египтяне и его собратья, коль повсюду «чужестранные» гидронимы. Или индийцы, поскольку по левому берегу Инда есть пустыня с названием Тар…
И тут следует вспомнить еще одно слово – таран, подвешенное, окованное железом, бревно, которое раскачивали и пробивали твердь - крепостные ворота и даже стены, оставляя проран – пробоину, куда и устремлялись воины. Вспомнить и всмотреться в слово проран, которое мы часто употребляем, глядя, как солнце пробилось сквозь тучи. Буква О, внедрившись в него, изменило смысл, превратив пра в про – приставку, и получилось, проран, это прораненная твердь, дыра. Но праран звучит несколько иначе и связывает нас с пра – высшим небесным божеством. Здесь надо призвать на помощь еще одно слово, касающегося времени – рано, то есть до восхода солнца, потому как пора – по солнцу. Рано и рана (повреждение плоти) – не созвучие, а однокоренные слова и означают буквально отсутствие солнца, жизни, огня и света, короче, тьма, бездна. В Даре Речи еще в средние века для обозначения раны, оставленной мечом или копьем, непременно использовалось более точное слово – язва, где ва означает течь, струиться, бежать. Поэтому говорили «уязвить супостата», «уязвлен бысть», то есть, это когда из тела истекает не только кровь, а яз, энергия жизни, и человек вместе с личностным «я» теряет память, сознание, хотя при этом дух солнца аз в нем еще остается.
То есть, тара в данном случае не совсем емкость, вместилище – это пробитая, протараненная твердь, ворота в бездну, где нет пра. Вот туда мы и боимся загреметь. Тартар это не просто «земля в земле», скорее «твердь в тверди», место, где существует непознанное пространство, которое так страшило греков и куда Зевс спровадил бабкино потомство геев. Сведения о тартаре в Элладе получили скорее всего из Золотого Руна, привезенного Язоном. В Сибирь греки не ходили, если не считать их богов, в частности, Аполлона, ни по суше, ни морями, поскольку для них путешествие на Понт было невероятным приключением. Так что вход в тартар следует искать где-то вдоль реки Тары, но прошу вас, не ищите – не найдете ни в районе пяти озер, ни на Алтае, ни в иной «аномальной» зоне. Кроме того, греческая память сохранила страхи, испытав нашествие Баламира и его сына Аттилы, вышедших из этой бездны, а наша – монголо-татар.
Сейчас уже всем известно, что татары произошли от перегласовки слова тартары. Я уже писал в одной из книг, что в Сибири до сей поры всех не русских, не славян называют татарами, к примеру, ясашных хакасов, алтайцев (кузнецкие татары в Таштаголе) или, как в сопроводительной грамоте к первому японцу, коего привезли на двор к Петру, – «Апонского государства татарин…». Но их мы пока оставим в покое, в том числе японцев, которые в петровские времена еще не знали ни паруса, ни пороха, ни тем паче секретов технологии производства классных автомобилей и радиоэлектронной техники. И гуннов тоже оставим, поговорим сначала о земледелии в Тартаре.
После того, как в Сибири возникли сторожевые остроги и сюда потянулось население из-за Урала, в основном казаки или оказаченные крестьяне с Русского Севера, у переселенцев возникло две нужды – острый недостаток хлеба и женщин, чтоб заводить семьи. С женами даже было полегче, брали местных девушек, государи издавали указы собирать по кабакам гулящих женок, дабы впоследствии отдавать замуж за сибиряков. Но вот с зерном возникала проблема – его везли санными обозами через уральский хребет, и все равно было мало, у новопоселенцев часто к весне начинался голод. То есть, это говорит о слабости земледелия, хотя по югу Сибири, в степной и лесостепной зоне земель было очень много, и свободных, одни Барабинские степи чего стоят, а северо-казахстанские целинные области, тогда не занятые кочевыми казахами?
Пахарей-аратаев было мало, культура землепашества не развита – кое-как добывали хлеб лишь себе на пропитание, но обеспечить им быстро растущее население оказалось невозможно. Спрашивается – почему? А увлечения были далеки от распашки целины, не хотели казаки идти в хлеборобы. Не надо забывать, отношения в ту пору были рыночными, а Сибирь, особенно ее лесная зона, вплоть до арктической тундры была насыщена зверьем, как в зоопарке. Европейская же часть Руси и сама Европа, где всю фауну уже выбили, требовала мягкой рухляди, как сейчас газа и нефти. Рисковые, верящие в удачу, переселенцы об этом прекрасно знали и мечтали жить не «с сохи», а с лова. И богатели стремительно, как ныне олигархи, прикупившие несколько скважин – лишь отслюнивай чиновникам-воеводам откаты. А еще параллельно началась золотая лихорадка…
И только Столыпину удалось заселить области, пригодные для земледелия и переориентировать устремления новоселов на аратайский промысел. Да и то с трудом: к примеру, мои вятские предки-переселенцы, угодив на плохие подзолистые почвы, норовили сквозануть на прииски или в угольные шахты Кузбасса, на худой случай. Лишь после освоения целинных земель в пятидесятых пшеницу повезли из Сибири за Урал…
Так что тартар благодатен был для охотников, но никак не для ариев-пахарей, однако название Зауралья все равно кричит само за себя – дело в земле, в земной тверди! Если это не ворота в бездну, где нет пра, то что? Русский язык точен и время отшлиховывает в нем исключительно чистое золото, даже без сопутствующих минералов тяжелой фракции. Великий мыслитель, ясновидящий оракул М. В. Ломоносов предсказал: «Государство российское будет прирастать Сибирью…». И был совершенно прав, поскольку знал, что кроется за словом тартар – бездна подземных богатств. Но, скажите вы, золото и все прочие огромные запасы минерального сырья были открыты много позже, нефть, газ и вовсе в середине двадцатого века.
И будете не правы, если так скажите…
Как вы думаете, скифы, жившие в тувинской Долине Царей, даки, саки, массагеты, обитавшие по Оксу, впоследствии гунны, потом «монголо-татары» - все они, воинственные и хорошо вооруженные, где добывали железо, медь, олово, серебро и золото? Где-то на стороне? Или везли его из-за Урала, как зерно? Из глубин Востока, из Индии? Это сколько же обозов потребовалось бы, чтобы Баламиру снарядить и вооружить свою армаду? А во что заковывали себя и коней массагетские всадники времен Македонского?
Для того чтобы производить подобную искусную броню, необходима металлургическая практика многих столетий. Наши казаки, освоив приполярье Дальнего востока, пытались приучить местные народцы к кузнечному ремеслу. Чтоб хоть гвозди себе рубили, чтоб кой-какие ножи и топоры научились ковать, дабы не возить их за тридевять земель – за двести лет так и не научили.
Да и сами казаки Ермака тащили с собой весь расходный материал вплоть до подков, и потом все время писали Строганову или царю – дай пороху, дай чугуну на ядра, дай железа на сабли и топоры. По всему этому ходили и клянчили, ибо уже тогда забыли о существовании таинственной чуди сибирской – великолепных рудознатцев и технологов черной и цветной металлургии. И в наше-то время мы помним о чуди заволочской и той, что жила когда-то по берегам Чудского озера…