Сороковая жемчужина в короне принца

«Какая же ты красавица, — мурлыкал принц. — Красивее тебя в целом мире нет. Ты — свет и тьма, ты — холод и жар. Все в тебе смешалось и сочеталось, явив миру прелесть неземную. Ты единственная и неповторимая. И ты моя!

Крепкие руки обхватили меня за плечи и рывком прижали к горячей, твердой груди говорившего. Яростный поцелуй опалил губы мои и лишил способности видеть, слышать и ощущать окружающий мир. Осталось только одно чувство — жажда прикосновений,

Я растворяюсь от желания быть с этим мужчиной, любить его, оберегать. Он — единственный и неповторимый. И он мой!»

Громкая телефонная трель прозвучала так неожиданно, что я подпрыгнула в кресле и уронила на пол книгу. При этом уставилась на нарушителя моего спокойствия с огромной надеждой на то, что он немедленно заткнется. Но не тут-то было! Телефон замолчал на мгновение, но тут же затрезвонил снова.

А вот не буду я снимать трубку! Еще чего? Может, сплю я — ночь уже, почти без четверти одиннадцать. Наоборот, подниму книгу и продолжу чтение.

Как решила, так и сделала. Подняла и продолжила. Вернее, попыталась продолжить, так как нахальный аппарат не унимался.

Каков наглец! Никакого уважения к своей хозяйке! Сколько раз намеревалась отнести треклятый аппарат к мастеру, чтобы он заставил его звонить нормально, а не так, как будто пожарная сирена орет. Теперь точно отнесу, если не выброшу из окна. А живу я на восьмом этаже, между прочим.

Телефон затих, наверное, испугался моих кровожадных мыслей. Я облегченно вздохнула и снова уверенно потянулась к книге. Какая любовь, везет же кому-то! Хочется-хочется-хочется и мне такую же! Хочется быть единственной — для единственного. Ан нет, как раз такой любви у меня и не получается…

Чертова тарахтелка!

Я сорвалась с кресла и метнулась к возобновившему свои вопли телефону. Схватила трубку и рявкнула в нее со всей мочи:

— Кому тут жить надоело? Сплю я!

— Дашка, ты совсем уже в своей избе-читальне офигела? — спокойно поинтересовалась трубка голосом моей бывшей (с сегодняшнего дня) подруги Зойки.

— Библиотека у нас, — в который раз сердито поправляю.

Хотя размерами наша библиотека действительно больше похожа именно на избу, чем на что-либо другое, о чем периодически и напоминает мне Зойка.

— Без разницы, что библиотека, — запела свою песню Зоя. — Изба, она и в Каракумах — изба.

Любит все-таки подружка щегольнуть своим высшим образованием.

— В Каракумах не избы, а юрты.

Хоть из образования у меня только техникум, но знаниями я тоже могу щегольнуть. Пять лет работы в библиотеке — это вам не хухры-мухры, тем более для человека, так обожающего читать, как я.

— Короче, — не дала мне подруга пообижаться за оскорбление моей любимой избы… тьфу ты! Библиотеки! — в субботу с утра мы выезжаем на природу, и ты с нами!

— Чего? Никуда я не собираюсь. Свои законные выходные законно проведу, валяясь с книжечкой в кроватке.

— Дашка, в твоем возрасте валяться в кроватке нужно с кем-то более материальным, чем книжный герой, — ехидно заявила девица, которую я наивно считала своей подругой.

И чем ей мой возраст не угодил? Подумаешь, самой-то меньше всего на год от моих двадцати пяти.

— Биологические часики не остановить, — продолжала нудить подруженька. — Нечего дома штаны просиживать! В половине шестого у твоего подъезда будет ждать тебя машина. Отказ не принимается.

— Не хочу и не буду, — прорычала упрямо нахалке на другом конце провода, так беспардонно оторвавшей меня от любовных переживательств из книжки по имени «Невеста полночного принца».

Еще один повод полыбиться надо мной, который обнаружила Зойка. Книги у меня исключительно по именам, а не по названию.

«Подруга, ты — нечто, — посмеивалась Зойка. — Книги у тебя с именами, а люди, наоборот, — без имен».

Это она так тонко намекает, что я частенько забываю, как зовут парней, с которыми она меня с упорным постоянством знакомит, и которым не посчастливилось меня заинтересовать. А не везет почти всем. Те же, кем заинтересовалась я, в обязательном порядке как на мебель смотрят на меня. Такая вот непростая ситуация.

— Эй! — напомнила о себе Зоя, когда я притихла, — Ты еще тут?

— Тут, — не возражаю, но продолжаю более сурово: — и тут же пробуду до понедельника.

— Не пробудешь, — обрадовала подружка. — В полшестого как часы чтоб нарисовалась у подъезда, или последуют репрессии.

— Какого рода репрессии? — интересуюсь.

— Типа сигнала машины, который на моей малютке, сама знаешь, на что похож…

Знаю, конечно. Он круче, чем у моего телефона. Скорее напоминает гудок паровоза, чем автомобиля. Но сдаваться я не намерена, поэтому перехожу к угрозам:

— Ментов вызову.

— Вызывай, — подозрительно быстро соглашается Зойка, — а я им жалобу подам и потребую справедливости и компенсации.

— За что? — поразилась я.

— За бриллиантовое колье, что ты у меня похитила.

— Ты что, спятила? Да у тебя сроду такого колье не было!

— А они это знают???

Чистой воды шантаж на шантаже и шантажом погоняет.

— Зойка! Такой нахалки как ты в природе больше не существует. Ты совсем обнаглела наглостью, — заявляю, пылая гневом праведным.

Справедливо рассудив, что моя тирада является ничем иным, как началом капитуляции, подруга твердо повторила:

— В половине шестого. Еще спасибо скажешь.

Вот поганка! И за что Господь наградил меня такой подружкой? Просто ума не приложу. Вроде бы мы с ней разные, как небо и земля. Даже скорее — огонь и вода. А сдружились сразу же, с первой встречи потянулись друг к другу.

Произошло это шесть лет назад, когда мы с ней обе надумали посещать компьютерные курсы. Облюбовав один столик, который был последним в среднем ряду, мы обе направились к нему и одновременно достигли. Упс!!! Комп на нем был один, а мы в количестве две штуки уцепились за стул с двух сторон.