Сороковник. Книга 3

Горбачева Вероника Вячеславовна

Взрыкивает ещё раз — и словно в замедленной съёмке я вижу, как поднимается, сгибаясь в грязном колене, ножища, как обрушивается на брусчатку ступня с мой диван величиной, чувствую, как содрогается и корчится в ответ земля, как бьёт в подошвы с такой силой, что невольно подгибаются ноги. От монстра, вспахивая булыжники многострадальной брусчатки, мчится ко мне сейсмическая волна, рождая в камне крупную рябь, как на воде, а поверх — поток визжащих вихрей, что искажают и скручивают в штопоры пространство, преломляют материю, парализуют, оглушают. Я не в силах не то, что бежать — пальцем пошевелить.

Встречь Волне Искажения,

упруго оттолкнув меня в сторону, летит чистый морозный вихрь. И сшибается лоб в лоб со скопищем маленьких злобных смерчей. Я дышу ртом, трясу головой, пытаясь справиться с оглушением, когда меня хватают за плечи и тащат назад.

— Сюда! Скорее!

Рорик волочёт меня к самому крыльцу ратуши и там бесцеремонно прислоняет к стене, поскольку я всё ещё нетвёрдо держусь на ногах, а сам, взвесив посох на руке, энергично им встряхивает. Только на этот раз не бьёт оземь, а словно перезаряжает на ходу ружьё, как Сара Коннор в финальной схватке с Терминатором. Направляет навершие на циклопа, который, хоть и помят слегка, но уже топает в нашу сторону. От его чугунных шагов площадь содрогается.

— Огонь! — тихо и со вкусом командует Рорик. И в тот же момент между циклопом и нами вырастает стена огня, полыхающая на этот раз нестерпимым жаром. Несколько секунд уходит на то, чтобы понять: пламя извергается не посохом, тот лишь сыграл роль ключа активатора, оживив, наконец, обережный круг. Он успел его замкнуть, этот отчаянный парень, он это сделал. О, теперь я понимаю, как рождаются Герои!

Поперхнувшись горячим воздухом, герой просит жалобно:

— Давай отойдём, что ли…

По стеночке мы пробираемся к повороту на ближайшую улицу и остаток зрелища досматриваем оттуда. Подозрительно близко пахнет палёным, что-то сухо потрескивает над ухом. Я торопливо хватаюсь за голову: так и есть, с левой стороны волосы укоротились и словно спеклись. Но это ещё терпимо, прихожу я к выводу, косясь на боевого товарища: у того шевелюра тоже подпалена, но самую малость, значит, и с моей всё не так плохо. В одном месте, как-никак, побывали. А вот лук нагрелся сильно, но это ещё полбеды…

Бдзиннь! Чего я и опасалась. Тетива лопнула, больно хлестнув по руке в последний раз. Побочным эффектам от огневой магии в играх явно не уделяется должного внимания.

Машинально лезу в карман за запасной. Вот засада… Я ж левша наполовину, сунула моток в левый карман, а этим же боком развёрнута к барьерному огню. Вот и имею, что имею: бесформенный клубок спутанных спёкшихся жил. С полминуты обречённо смотрю на него. Это не по правилам, говорю себе. У меня же лутовое оружие, именное, оно должно быть наипрочнейшим, бессмертным, можно сказать, и вдруг — такое!

Ничего удивительного. Никаких побочных эффектов, вдруг доходит до меня. Игрок бонус дал — Игрок и отобрал. За то, чтобы не лезла, куда не надо. Ещё немного — и я начну истерически смеяться.

— Как ты думаешь, — говорит меж тем Рорик, пытаясь что-то высмотреть за трёхметровыми языками пламени, — ещё кто-нибудь полезет?

И вдруг он, зардевшись, быстро целует-клюёт меня в щёчку. В смущении отступает.

— А-ага. Пожалуйста, — невпопад говорю, оторопев. — Надо понимать — ты мне так "спасибо" сказал?

И снова мы глядим туда, откуда пришли. В небо уходят клубы чёрного дыма, несёт гарью, но что отвратительнее всего — палёным мясом. Не знаю, как справляется со своим желудком ведун, а моим внутренностям очень нехорошо, я едва сдерживаю приступ тошноты.

— Сейчас утихнет — и надо вернуться, посмотреть, — говорит Рорик, сглотнув. Похоже, и ему несладко. — Ты, главное, подальше от барьера держись, вдруг снова зажечь придётся.

Сходить, посмотреть, конечно, придётся, только я осталась нынче безоружная, и случись что — вся надежда на тебя, партнёр.

Дождавшись, когда огонь спадёт, мы возвращаемся на площадь, перепрыгнув круг. Борозда от ножа заметно расширилась и теперь выглядит, как след от колеса легковушки, присыпанный рдеющими угольями. Всё вокруг в жирной копоти: стены и окна домов, черепичные крыши, мостовая. Фонарные столбы торчат обугленными спичками, стеклянные шары на них полопались от жара. Трупов нет, ни одного. На миг представляю себе, что это они летают сейчас вокруг, оседая хлопьями пепла… и снова еле справляюсь с тошнотой. А ты как хотела? Лучше подумай, каково приходится тем, кто сейчас в настоящей битве. Сколько там подобных тварей? А сколько магии и файерболов носится в поисках жертв? Это только в игре снаряды и пульсары бьют точнёхонько по врагам, своих не задевая, а тут, если подставился — пеняй на себя, получишь по полной.

Нам с Рориком досталась жалкая горстка монстров. Будь их много — высыпалась бы сразу лавина, эти же словно не воевать шли, а осмотреться. Разведка? Или сопровождение? Или зачищали дорогу тем, кто следом подойдёт?

Кто там ещё следом?

Ответ не заставляет себя ждать. Из разверстой пасти портала стремительно вылетает нечто узкое и длинное и вонзается прямо в тлеющую полосу барьера перед нами. Крошечные языки пламени, снующие по всему обережному кругу, одновременно опадают и гаснут, словно их выключили. А перед нашими глазами вибрирует от удара охвостье тяжёлого копья.

— Не может быть, — не веря глазам, бормочет Рорик. — Дедова посоха работу погасить никто не должен! Если только…

Сросшуюся было портальную перепонку вспарывает хищная, сжатая с боков, тупорылая зубастая морда. От носа куда-то к основанию длинной шеи тянутся ремни. Тварь свирепо крутит чешуйчатой бугристой башкой с прижатыми к затылку рогами и упирается в нас взглядом. Ядовито-жёлтые глаза наливаются злобой. Чудовище делает мощный рывок в нашу сторону, продирается через проход, высвобождая перепончатые, как у летучей мыши, крылья и, пригнувшись, выпускает в нашу сторону длинную струю пламени. Не сговариваясь, мы с Рориком прыгаем в разные стороны и отделываемся обожжёнными боками, ведун, опомнившись, поспешно встряхивает посох и встречает очередную атаку направленным водным потоком. Сразу становится душно, влажно, как в бане, из клубов дыма доносится фырканье дракона; слышно, как он откашливается и хлопает крыльями, разгоняя клубы раскалённого пара.

— Рорик, — хватаю напарника за руку, — мы против него не потянем. Бежим!

Кольцо огня, казалось бы, потухшее, возрождается сзади нас с новой силой, отрезая дорогу. Слышится язвительный смех, нарочито усиленный, перекатами уходящий по крышам. Не выдержав, зажимаю уши. Пар концентрируется и крупными каплями оседает на землю, приглушив пламя совсем немного, но хотя бы искры не прижигают. Тем не менее, чтобы не спечься, мы вынуждены даже сделать пару шагов навстречу зверю, который довольно бьёт по земле шипастым хвостом. В глазах у него — чистая незамутнённая радость от вида загнанных мышек.