Сорвать маску

Макфи Маргарет

– У Доминика есть долг и перед парламентом, там ведь есть место Арлесфордов. Нет, Арабелла, поверь мне, он непременно женится с выгодой для себя, на какой-нибудь богатой девушке с хорошими связями, с незапятнанной репутацией, отец которой вращается в высшем обществе.

«На девушке вроде леди Марианны Уинслоу», – без труда додумала Арабелла.

Собственно, кошмар, в который превратилась ее жизнь, начался с того, что она была неподходящей партией для будущего герцога.

– А когда он найдет себе жену, что будет с тобой, Арабелла? Он оставит тебя в любовницах, а с герцогиней постарается как можно быстрее завести детишек? – Миссис Тэттон покачала головой

и с беспокойством посмотрела на дочь. – И что будет с Арчи? Что произойдет с ним, когда Доминик начнет понемногу заполнять детские комнаты в Шарделу сыновьями, рожденными в законном браке?

Арабелла уставилась на мать, с отвращением представляя себе описанные ею картины.

– Полагаю, тогда он не будет настаивать на частых встречах со своим бастардом.

– Арчи не бастард и не незаконнорожденный. Я была замужем за Генри! – сердито прошептала Арабелла.

– Если ты думаешь, что найдется хоть один человек, поверивший в это и не заметивший, что Арчи – сын Доминика, ты обманываешься, девочка моя! Достаточно одного взгляда на мальчика, чтобы это понять, Арабелла. – Миссис Тэттон снова вздохнула и взяла дочь за руку. – Ты должна провести переговоры очень и очень осторожно, позаботиться абсолютно обо всем – ради себя и Арчи.

– Переговоры?! Ты так говоришь, словно мы заключаем новое соглашение с покровителем!

– А разве дело обстоит иначе? И речь вовсе не о пересмотре условий соглашения?

– Нет! Все совсем не так!

– Тогда как?

Она отвернулась, не зная ответа на этот вопрос.

Арабелла и сама не знала, что произойдет дальше и как будет развиваться ситуация, в которой они оказались волей судьбы. Не существовало слов, способных описать ее чувства. Смущение, непонимание, надежда и боль. Любовь, гнев и обида. И неспособность поверить в реальность происходящего, убедиться, что это не кошмар, от которого она проснется завтра утром. Арабелла любила Доминика, но сердце по-прежнему разрывалось на части. И она начала верить, что ничто никогда не сможет унять эту боль. Она любила его, но уже было слишком поздно. Ее мать права. Как бы Арабелла ни пыталась оправдать свое поведение, от правды не уйти – Доминик выкупил ее из борделя и сделал своей любовницей. И этой неприглядной истины ничто никогда не сможет изменить.

– Миссис Тэттон, – поздоровался Доминик, поклонившись ее матери.

– Ваша светлость, – неприветливо отозвалась пожилая женщина, с яростью глядя на него.

Доминик повернулся к маленькому мальчику, чувствуя, как сжимается сердце и в душе расцветает нежность. Арчи просто маленькая копия его самого. Такие же темно-карие глаза, решительный подбородок, только волосы немного светлее.

– Доминик, это Арчи, – произнесла Арабелла, положив ладонь на плечо мальчика, словно пытаясь подбодрить ребенка.

– Вы – друг моей мамы? – Во взгляде ребенка герцог прочел лишь невинное любопытство.

Доминик на мгновение встретился взглядом с Арабеллой и снова посмотрел на малыша. Он присел на корточки, чтобы тому не приходилось задирать голову, глядя на него.

– Я и твой друг тоже, Арчи. – Он почувствовал полный неприязни взгляд миссис Тэттон, буравящий спину, но не стал заострять на нем внимание.

– Это Доминик, – представила его Арабелла.

«Твой отец», – отчаянно хотелось добавить ему, но он знал, что этого делать не следует. Нужно быть очень осторожным и ни в коем случае не спешить. Арчи вежливо поклонился:

– Я очень рад знакомству с вами, сэр.

– И я очень рад нашей встрече, Арчи. – Это его сын,

плоть от плоти, кровь от крови. – Твоя мама рассказывала мне, что ты очень любишь лошадей.

Мальчик кивнул.

– В таком случае у нас много общего, – улыбнулся Доминик.

Арчи улыбнулся в ответ. Увидев эту улыбку, Доминик почувствовал, как по телу распространяется тепло, а сердце плавится в потоке вдруг переполнившей его любви. Он отрывисто кивнул мальчику и, внезапно испугавшись, что расплачется, поднялся во весь рост и прокашлялся.

– Я вернусь завтра, Арабелла, – произнес Доминик.

Она кивнула. Во взгляде, который Арабелла бросила на их сына, было столько нежности, что у Доминика сдавило горло. Он поспешно поклонился ей и миссис Тэттон и ушел, пока еще силы не покинули его.

Доминик жестом велел секретарю оставить его в покое, когда тот появился на пороге кабинета в особняке Арлесфордов на площади Беркли с ежедневником, полным пропущенных встреч. Доминик поспешно запер за Барклеем дверь и прислонился к ней спиной. Его взгляд блуждал по комнате, останавливаясь то на бумагах, лежащих на столе, то на книгах – кабинет был точно таким, каким он вчера его оставил. Однако всего за несколько часов его жизнь полностью изменилась. Ничто уже никогда не будет прежним. Доминик подумал о том, что сделал его отец, в кого превратилась Арабелла и о маленьком мальчике, не знающем, что «друг мамы» на самом деле его родной отец. И, не выдержав, разрыдался.

Доминик не спал совсем в ту ночь. Слишком уж противоречивые чувства разрывали душу. Он чувствовал себя преданным и растерянным. В нем уживались одновременно гнев и горечь. Сожаление и неверие. Раскаяние и ярость. Чувство собственника и желание защитить. И любовь.

К следующему утру невеселые размышления не покинули его. Доминик отодвинул тарелку с почти нетронутым завтраком – копченой сельдью и омлетом – и велел принести бумагу, перо и чернила.

В тот день герцог Арлесфорд не поехал в Карлтон-Хаус на встречу с принцем Уэльским. Вместо этого он отправился на Керзон-стрит – к Арабелле и своему сыну.

Арабелла наблюдала за Домиником и Арчи. Они сидели рядом, склонив друг к другу темноволосые головы, похожие как две капли воды. В груди защемило. На нее вновь нахлынули противоречивые эмоции, прежде всего чувство вины.

От застенчивости Арчи очень скоро не осталось и следа, и теперь он громко смеялся и бегал вокруг кресла, в котором сидел Доминик, вытянув перед собой длинные ноги. Мальчик забрался к нему на колени, схватившись пальчиками за большую и сильную мужскую ладонь. Она увидела, как на мгновение изменилось лицо Доминика, но он тут же взял себя в руки. Арчи радостно хихикал, его отец тоже рассмеялся, легонько ущипнув мальчика за нос и заявив, что берет его в плен. Арабелла была вынуждена отвернуться, скрывая слезы, навернувшиеся на глаза.

Отец и сын играли вместе до тех пор, пока Арабелла не заметила, что Арчи начинает утомляться и перестает слушаться.

– Время близится к ужину, Арчи, скоро начнут накрывать на стол. Ты должен ненадолго попрощаться с Домиником, пойти искупаться и переодеться.

– Но, мама, – заныл ребенок, – мы же еще не закончили играть в лошадок!

– Доминик придет еще как-нибудь, чтобы поиграть с тобой подольше.

– Ну пожалуйста, мама! – взмолился Арчи.

– Слушай маму, – велел Доминик, помогая сыну подняться на ноги и выбираясь из кресла. – Мы скоро снова увидимся.