Соседи (сборник)
Шрифт:
— А с кем он?
— С народом.
— С каким народом? Кто за тебя заступился, скажи? Дементий! А никакого народа нет! Нечего разбираться, — переходя на мирный тон, сказал Дементий. — Я тебя выручил, и пусть это останется между нами. Пусть думают, что этого человека забрала милиция, Что тебе хуже будет?
— Надо выяснить, кого ты убил.
— Можешь не сомневаться: убил, кого надо.
— Сердись не сердись, Дементий Корнилович, а я вынужден заявить на тебя в милицию.
— За свою жизнь, Петр Иванович,
— Ошибаешься: никаких особенных врагов у меня нет, и ты это прекрасно знаешь. Раньше, не спорю, были.
— И теперь будут.
— Кто это, интересно? Уж не ты ли?
— А хоть бы и я!
— Какой же ты враг? Ты мой сосед!
— Жестковато берешь, Петр Иванович. Не забывай, ты уже старый…
— От старого бывает больше толку, чем от молодого!
— Бывает, но реже.
— А я и не говорю, что чаще.
— Из твоих слов, Петр Иванович, выходит, что на Белой пади ты лучше всех!
— Я так не считаю, и это не мне решать.
— А кто должен решать?
— Люди.
— Что люди, каждый за свою шкуру трясется!
— Я, как ты видишь, не трясусь. И ты, я тебя знаю больше тридцати лет, о себе не заботишься. Я не помню, чтоб у тебя хоть один год была легкая работа.
— Не было, — подтвердил Дементий и доверчиво взглянул на учителя. — Нам с тобой, Петр Иванович, не из-за чего ругаться. Столько лет мирно жили…
— А я с тобой не ругаюсь.
— Ты сказал, что заявишь в милицию.
— Заявлю.
— Спасибо, Петр Иванович. Теперь буду знать, что ты за человек.
— А ты что, не знал?
24
Утром Белая падь только начала просыпаться, по старой дороге из-за магазина выскочил председательский «газик» и остановился возле Лоховых. Ушканские из-за своего леса, а те, кто жил на Советском, из-за Пастуховой горы не могли видеть, а только слышали, как проурчала чья-то машина. Боковские тоже не успели рассмотреть, кто проехал по дороге между полями и огородами: напротив их улицы глубокая падинка, «газик» только загудел, сразу же скрылся в ней, а когда поднялся на гору, то уже был далеко.
Из «газика» вышел младший лейтенант милиции Василий Емельянович. Александра Васильевна скорее позвала к окну Петра Ивановича, и он успел заметить, как участковый промелькнул в ограду к Лоховым. «Газик» сразу же развернулся и ушел.
Александра Васильевна посмотрела на пустую дорогу, отошла от окна и тяжело вздохнула. Она знала о вчерашнем разговоре около бани и не одобряла поступок Петра Ивановича, зачем было заявлять на Дементия в милицию? Как теперь смотреть в глаза Арине и всем соседям? Она ничего не сказала Петру Ивановичу, но ходила еще более подавленная, чем раньше.
Петр Иванович что-то разыскивал в шкафу и на полках.
Когда Александра Васильевна спросила,
Она увидела, как Петр Иванович украдкой положил что-то во внутренний карман пиджака, и не на шутку встревожилась: ей казалось, что Петр Иванович затевает что-то более страшное, чем вчера, когда он ходил звонить в милицию. Не решаясь еще раз спрашивать, она все время поглядывала на карман, в который — она точно видела — Петр Иванович положил что-то.
Он заметил ее взгляды и придирчиво осмотрел себя сверху донизу.
— Что ты увидела? — спросил он.
— Я видела, как ты положил что-то в карман. Скажи, что ты положил?
Петр Иванович достал из кармана круглые палочки — две длинные и две короткие.
— Забыла? Черемуховые палочки! Помнишь, я замерял чьи-то следы на картошке?
— Выкинь их в печь, — посоветовала Александра Васильевна.
— Ни в коем случае.
— Охота тебе связываться с Дементием.
— Тут дело не в одном Дементии.
— Что ты еще выдумал?
Не в силах продолжать разговор, Александра Васильевна опустилась на стул.
— Чудачка ты, — сказал Петр Иванович. — Я плохого ничего не делаю.
— И хорошего мало, — сказала Александра Васильевна.
Из палисадника кто-то громко постучал в окно. Александра Васильевна подошла к окну, возле которого стоял огромный фикус, и долго, не отрываясь, смотрела. Выражение ее лица то и дело менялось.
— Кто там? — спросил Петр Иванович.
— Коля Лохов в школу пошел. Рано сегодня. Это дома что-нибудь. — Она покачала головой.
— Что он не зайдет, — сказал Петр Иванович, хотя отлично понимал, почему не зашел Коля.
— Я ж говорила тебе…
— Я Колю не трогаю, — вроде как оправдываясь, сказал Петр Иванович.
— Отца трогаешь и Колю трогаешь, — сказала Александра Васильевна.
Володя, застегивая портфель, выскочил из своей комнаты и чуть не бегом направился к выходу.
— А завтракать? — остановил его Петр Иванович.
— Ладно, — сказал Володя и двинулся к двери, но теперь его остановила Александра Васильевна.
— Подожди.
Она быстро прошла в Володину комнату, распахнула настежь окно и попросила Колю зайти к ним в дом.
— Некогда, — сказал Коля, стараясь не смотреть на Александру Васильевну. Она позвала его еще раз, но Коля, ничего не ответив, пошел от дома Мезенцевых. Володя догнал его перед магазином.
Александра Васильевна вернулась к Петру Ивановичу, сделала выразительный жест в его сторону, как бы говоря: вот видишь, что ты наделал?
Из дому Петр Иванович вышел на час раньше — надо было проверить тетради. Перед школьными воротами встретил Василия Емельяновича, куда-то спешившего от Лоховых.