Чтение онлайн

на главную

Жанры

Сошедшие с ковчега
Шрифт:

г. Санкт-Петербург

– Поди прочь! – пресекая попытку слуги что-то сказать, Георгий стремительно пересек анфиладу комнат, прошел к себе. Плотно закрыл дверь, достал из шкафа графин с мадерой, наполнил на треть бокал и тяжело опустился в кресло. В последние дни кабинет стал для него единственным местом, где он мог позволить себе расслабиться, побыть самим собой. Он устал…

Собираясь глотнуть вина, Георгий отметил, как дрогнула рука. Его лицо, без того напряженное и хмурое, сделалось и вовсе мрачным.

«Если

так пойдет дальше, я не выдержу, сорвусь», – подумал он. И поймал себя на том, что эта мысль за прошедшую неделю стала в его сознании доминирующей. Он предполагал, что будет тяжело. Но представить не мог, насколько!

Несмотря на то, что внутренне он был готов ко многому, открытие, сделанное сегодня, потрясло его до глубины души. Он почувствовал, что действительно начинает ненавидеть тех, кто окружал его все эти годы. Правда, Румянцев предупреждал, что это пройдет, это нормально. Но Лазорян все равно чувствовал себя опустошенным.

«Нормальная реакция, – мысленно усмехнулся Георгий, подавляя растущее отчаяние. – А ну, как не пройдет? Нет, мои враг – не в России, они – в Турции, в Германии. Здесь же – по-прежнему, все родное, дорогое, любимое. Дмитрий Иванович, безусловно, прав. Это – реакция на изменившееся отношение ко мне окружающих».

Он страшился своих мыслей, но не думать об этом не мог. Хотя и успокаивал себя, пытаясь отыскать ответы на мучившие его вопросы в рекомендациях, которые постоянно давал Румянцев. Лазоряну вспомнился их вчерашний разговор…

На Петербург пала невесомая, прозрачная пелерина белых ночей. Ему необычайно нравилась эта пора, когда город погружался в их «фарфоровый» свет – колдовской и завораживающий. Создавалось впечатление, будто дворцы, здания, мосты, каналы, храмы и парки существуют не в реальности, а живут своей, особенной жизнью, писанные акварельными красками на огромном холсте рукой таинственного чародея. Еще с детства у него порой рождались фантазии, что однажды белые ночи откроют перед ним загадочные врата, ведущие в незнакомый мир. До недавнего времени память Георгия хранила остроту тех чувств. В них присутствовала доля страха и восхищение, нетерпеливое ожидание и готовность скорее оказаться за порогом манящих и одновременно пугающих сказочных врат.

Но вчера, направляясь на встречу с Румянцевым, он не испытал и малой толики былых чувств. Мало того, обнаружил, что в душе царит раздражение. Приглушенная, чарующая акварель белых ночей уже не будила прежнего восторга, а вызывала досаду своими бездарными, блеклыми мазками.

В условленном месте он появился, с трудом контролируя эмоции, что не укрылось от Дмитрия Ивановича. Сев в машину, какое-то время Румянцев молчал, строя в уме догадки о причинах такого настроения Лазоряна.

Наличие авто у Георгия значительно упрощало их встречи. Обычно Лазорян приезжал в заранее назначенное место в нужное время, Румянцев быстро садился в машину, и они уезжали. Как правило, за город, но не очень далеко. Так было и в этот раз, с той разницей, что Георгий заметно нервничал.

– Что-нибудь случилось, Георгий Георгиевич? – спросил Дмитрий Иванович, когда они миновали городскую черту.

– Все в порядке, – не оборачиваясь, ответил тот. Сказано это было тоном, не предусматривающим

продолжения.

Румянцев решил не настаивать и подождать, пока они не доберутся до места. Выбор был всегда за Лазоряном, он отлично ориентировался в окрестностях столицы. Проехав где-то с пару верст, Георгий остановил авто, заглушил двигатель. Но несколько минут еще сидел неподвижно. Дмитрий Иванович тоже не спешил возобновлять разговор, спокойствия и выдержки ему было не занимать. Но обоюдное молчание становилось все более тягостным.

– Иногда просыпаюсь среди ночи и не могу понять, где моя настоящая жизнь, во сне или наяву, – неожиданно прозвучал голос Лазоряна. В его интонациях не было показного надрыва, но муки хватало с лихвой. – Я все чаще стал задавать себе вопрос: правильно ли поступил, согласившись служить в вашем ведомстве?

– Какой ответ приходит вам на ум? – осторожно поинтересовался Румянцев.

– Давайте пройдемся, – не ответив, предложил Георгий.

Когда они покинули машину и, преодолев с полсотни метров, остановились, Лазорян проговорил:

– Я прихожу к выводу, что решение было ошибочным.

Мне не справиться.

– Что конкретно вас беспокоит? – внимательно посмотрел на него Румянцев.

Георгий отвел взгляд, устремив его вдаль, и попытался объяснить:

– Не знаю, бывали ли вы в ситуации, когда от человека ничего не зависит. Он знает, что объективно прав, истина на его стороне, но он не в состоянии переломить ход событий. А события таковы, что грозят полностью уничтожить человека, сделать его изгоем…

– Простите, Георгий Георгиевич, что перебиваю, но мне знакомо подобное состояние. Видите ли, мне приходилось работать за границей. Мое окружение было враждебно настроено по отношению к России. Естественно, я пребывал в этом обществе не как ее поданный. Поэтому мне известны ощущения человека, который вынужден скрывать свои истинные мысли и чувства. Хотя, в отличие от меня, вы находитесь в более незавидном положении. Тяжело жить среди своих с клеймом предателя, зная, что это не так.

– Речь не только обо мне, – напомнил Лазорян. – Мне невыносимо смотреть, как страдает Анастасия. От нас отвернулись почти все.

И с отчаянием повторил:

– Все! Даже в отношениях с близкими чувствуется холодность и отчужденность.

Не сговариваясь, они вновь неспешно двинулись вперед.

– Понимаю, – сочувственно произнес Румянцев. – Тем не менее, я не вправе что-либо скрывать от вас. Должен заметить, возможно, вас ждут более неприятные вещи. Хотя искренне желаю, чтобы чаша сия вас миновала.

– О чем вы говорите? – повернулся к нему Лазорян.

– Может статься, что с вашей стороны последует несколько необычная реакция. – И тут же поспешил заверить Георгия: – Но мы полагаем это нормальным. Иначе говоря, нормально ожидать ответной реакции человека на мнение общества, объявившего его, как вы выразились, изгоем.

– Что за реакция? – все еще не понимая, уточнил Лазорян.

– Ненависть, Георгий Георгиевич, ненависть, – вздохнув, ответил Румянцев. – Уязвленное самолюбие и гордость могут сыграть с вами злую шутку. Здесь бессмысленны советы либо увещевания. Вы сами должны преодолеть этот рубеж.

Поделиться:
Популярные книги

Элита элит

Злотников Роман Валерьевич
1. Элита элит
Фантастика:
боевая фантастика
8.93
рейтинг книги
Элита элит

Купеческая дочь замуж не желает

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Купеческая дочь замуж не желает

Большая игра

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Иван Московский
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Большая игра

Он тебя не любит(?)

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
7.46
рейтинг книги
Он тебя не любит(?)

Отмороженный

Гарцевич Евгений Александрович
1. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный

Смерть может танцевать 2

Вальтер Макс
2. Безликий
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
6.14
рейтинг книги
Смерть может танцевать 2

Я Гордый Часть 3

Машуков Тимур
3. Стальные яйца
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я Гордый Часть 3

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Болотник 2

Панченко Андрей Алексеевич
2. Болотник
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.25
рейтинг книги
Болотник 2

Измена. Жизнь заново

Верди Алиса
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Жизнь заново

Флеш Рояль

Тоцка Тала
Детективы:
триллеры
7.11
рейтинг книги
Флеш Рояль

Кодекс Крови. Книга Х

Борзых М.
10. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга Х

Идеальный мир для Лекаря 11

Сапфир Олег
11. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 11

Брачный сезон. Сирота

Свободина Виктория
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.89
рейтинг книги
Брачный сезон. Сирота