Сошедшие с небес
Шрифт:
— Тебя не знобит? — тихо спросил Сергей.
— Чуточку...
— Прижмись ко мне крепче.
— Ты заметил, что мы, может быть, только вдвоем?
— Да. Я знаю: меня без тебя — нет. Один я просто не существую...
— И меня нет без тебя.
— Иногда мне кажется, что нас вообще нет на свете. Будто нас кто-то выдумал, — прошептал Сергей.
— Нас двоих, — сказала Маша. — А мы уже сами выдумали Вовку.
— Ты права. Если бы не ты...
— И если бы не ты...
Маша тихо и
Сергей подкатил на автобусе к остановке у горсовета и заметил, что через тротуар к серенькому «Москвичу», стоявшему метрах в пяти, ковыляет Иван Иванович в своей гэвээфовской форме с одинокой золотой звездочкой Героя на форменном кителе.
Иван Иванович тоже увидел Сергея и подковылял к водительской дверце автобуса. Сергей в это время впускал и выпускал пассажиров.
— Здорово, капитан, — поприветствовал Иван Иванович.
— Здравия желаю, — ответил Сергей и улыбнулся.
— Как жена, пацан?
— Спасибо. Нормально.
— А живешь?
— То есть?.. — не понял Сергей.
— Ну, адрес какой у тебя?
— А... Козакова, тринадцать. Квартира один.
Сергей посмотрел в выносное зеркало, убедился, что в салоне все расселись, и закрыл входные пассажирские двери.
— Извините, Иван Иванович. График жесткий, — сказал он.
— Поезжай, поезжай, капитан.
Автобус уехал. Иван Иванович подошел к «Москвичу», достал старый толстый штурманский планшет и положил его для удобства на капот машины. Вынул из планшета большую клеенчатую тетрадь и записал в нее: «Козакова, 13, кв. 1».
— Горбольница! — объявила старая толстая кондукторша.
Сергей улыбнулся: теперь у больницы висела официальная табличка остановки с номером его автобусного маршрута. Под табличкой толпились люди...
Как только автобус совсем приблизился к остановке, узаконенной силой любви, от больничных дверей к машине побежала Маша. Она, как всегда, сорвала с головы белую шапочку и размахивала ею.
Маша бежала легко и весело, совсем как девчонка, и Сергей не мог отвести от нее восторженных глаз. Он открыл водительскую дверь, свесился вниз:
— Дай поцелую...
Маша обхватила его руками за шею, сама поцеловала.
— Ты во сколько заканчиваешь? — спросила она.
— В восемнадцать ноль-ноль.
— Очень хорошо! Значит, я не ошиблась. Я так Нюське и сказала.. Они тут заезжали ко мне... Она забрала Вовку в какой-то совхоз, километров за сорок. И привезет его к тебе прямо в гараж, к концу твоей работы. Потому что у нее потом не будет ни одной свободной секунды. Она сегодня к семи приглашена в гости к Гришиным родителям.
— Вот это да! — проговорил Сергей с Вовкиной интонацией.
— Вот именно, — сказала Маша.
— Смотрины, что
— Что-то вроде... А ты возьми Вовку, и, не торопясь, приходите сюда за мной. Я освобожусь только к восьми вечера. Пока ты сдашь машину, пока помоешься, пока добредете... Короче, я жду вас к восьми!
— Понял, — сказал Сергей и тронул автобус с места.
Над проходной автобусного парка висели часы. Под ними стоял Сергей.
В шесть пятнадцать подкатила Нюська на своем «газике».
— Серега! У вас в парке душ работает? — крикнула она из кабины.
— Конечно. Сейчас сам иду мыться. Вас только жду.
— Тогда порядок! Вот этого чумового простирни хорошенько! Он там в совхозе с целой свинофермой подружился. Теперь от него несет, как из нужника! — И Нюська высадила из своей кабины чудовищно грязного Вовку.
Сергей понюхал Вовку, закрыл глаза и с ужасом вскрикнул: — Ой!..
— «Последний нонешний денечек гуляю с вами я, друзья!..» — спела Нюська, развернулась и уехала в облаке пыли.
В душевой кабинке голые Вовка и Сергей вдвоем стояли под одной струей, и Сергей оттирал Вовку мыльной мочалкой, а Вовка вертелся у него в руках, выскальзывал и все пытался рассказать:
— ...и там был такой поросеночек... Ну, папа! Послушай же! Его звали Тихон...
— Поросеночка?
— Нет! Дядьку с фермы... И он говорит: «Хочешь, возьми себе поросеночка...»
— А поросеночек говорит...
— Ну, папа! Ты смеешься и не даешь мне досказать!
Чистенькие и прилизанные, отец с сыном подошли к больнице ровно к восьми, о чем возвещали часы у больничного входа. Маши не было.
— А где мама? — спросил Вовка.
Сергей пожал плечами, повел Вовку в приемный покой.
Пожилая нянечка мыла кафельный пол.
— Здравствуйте, тетя Клава, — сказал Сергей. — Маша не выходила?
— Так она... это... — Нянечка не знала, как сказать. — Прихворнула малость... В процедурной лежит. У ей там доктор....
Сергей побежал наверх по лестнице. Вовка помчался за ним.
У процедурной столпились ходячие больные в серых байковых халатах.
— Враз упала как подкошенная, — говорила одна больная другой.
— Господи, спаси и помилуй!..
— Куда ваш Господь смотрит? — зло сказал мужчина в халате и кальсонах. — Всякое барахло живет и не тужит, и ни хрена ему не делается, а такую женщину уберечь не может!..
Сергей растолкал больных, рванул дверь процедурной. Навстречу ему выскочила медсестра, загородила собой дорогу:
— Куда?! Да еще без халата!..
Через ее плечо Сергей увидел лежащую на белом клеенчатом топчане Машу, сидящего возле нее доктора.
Маша тоже увидела Сергея, слабо улыбнулась ему.