Состязание. Странствие
Шрифт:
…Вот Руалд Амундсен новобранец в военном лагере: задолго до подъема он вскакивает с койки и делает пробежку по пересеченной местности. Когда на воскресном утреннем построении капитан спрашивает, есть ли желающие пойти в церковь, он вызывается первым. Вообще-то, в церковь он ни ногой. Здесь же шагает на богослужение во главе отряда. Позднее в жизни он пожнет немало похвал за этот эпизод — достаточно незначительный и достаточно фальшивый, чтобы производить впечатление достоверного. Этим вовсе не сказано, что в тот раз он покривил душой. Напротив, он был верен своему неодолимому стремлению всегда быть первым. В любой ситуации, когда есть риск оказаться вторым, он пускает в ход свою могучую волю к борьбе.
Его род происходил из Валера
Отец везет из Китая в Гавану китайских кули. Три сотни кули заперты в грузовом трюме. Чтобы товар не пропал — за него уплачены деньги, — им необходимо достаточное количество свежего воздуха. Группами по десять-двенадцать человек их на один час выпускают на палубу. И вот невольники решают захватить корабль. Одному из них удается выкрасть топор у плотника. Шкипер стоит у борта, глядя в морскую даль. Китаец нападает со спины. Шкипер круто оборачивается. Топор только рассекает щеку. Начинается бешеная схватка. Команда загоняет китайцев обратно в грузовой трюм. Невольники разводят в трюме огонь, чтобы их выпустили. Команда задраивает люки. Китайцы задыхаются в дыму. Они вынуждены сами потушить пожар. Лицо шкипера залито кровью. Вместе с ним на борту находится его молодая жена. Она еще не стала матерью покорителя полюса. Штопальной иглой и шерстяной ниткой она зашивает рану. Шкипер с шерстяной ниткой в щеке приказывает китайцам:
— Судите сами вашего главаря — или умрете все!
Главарь повешен своими сообщниками.
Образец верной политики: не трусость кучки невольников, а разумная тактика. Один из безымянных вождей в истории проиграл. Он разумен и понимает ситуацию: я должен умереть; повесив меня, мои товарищи смогут жить и продолжать борьбу. Удайся бунт, и Руалд не появился бы на свет, Скотт первым достиг бы Южного полюса.
У Руалда был старший брат по имени Леон. Много лет они были близки друг другу. А кончилось все жестокой враждой. Совсем юношами они отправились среди зимы в поход по плато Хардангервидда. Поход, который по-своему оказался не менее дерзким и рискованным, чем многие экспедиции, задуманные и осуществленные впоследствии Руалдом Амундсеном. Они взяли с собой спальные мешки; палатку не брали. Попали в буран и заблудились. Нетрудно представить себе владевшие ими чувства, упорство, стремление дойти до цели. Единодушие, братство, воля, способность выложиться до конца. Рассказ, записанный Руалдом вскоре после этого похода, выдержан в простых, гармоничных тонах, пронизан дружеским отношением к Леону и прочной уверенностью в себе. Душа еще не надломлена. В этом походе Леон спас своего брата Руалда от смерти.
Вечером они устраиваются на ночлег на гребне. Кругом горная пустошь, ночной мрак и густой туман, они совсем сбились с пути. Потеплело. Они откапывают себе каждый по яме в снегу. Руалд заползает в укрытие головой вперед. Втаскивает следом спальный мешок, влезает в него. И засыпает в тепле и уюте.
Среди ночи он просыпается. С вечера подморозило. Одна рука его, лежащая поверх мешка, примерзла ко льду. Он никак не может ее освободить. И замечает, что его пещерка герметически закупорена. Становится трудно дышать. Кровь стучит в висках. Он пробует пробиться на волю ногами. Но спальный мешок тоже примерз. Он зовет брата. Крик отдается, словно в глубоком ледяном подвале. Его окружает мрак. Но где-то сквозь снежный покров просачивается слабый свет. Он воспринимает его как издевательство — или как прощальное послание жизни, радости которой он только-только
Он совсем задыхается — тем сильнее, чем отчаяннее силится пробиться на свободу. Очевидно, брат тоже очутился в западне. В мыслях он сопоставляет горный простор и тесное ледяное убежище, из которого не может выбраться. Конец самообладанию. Истерия берет верх. Он отчаянно колотит ногами по спальному мешку. И не может оторвать его ото льда.
Внезапно до слуха его доходит какой-то слабый звук. Он кричит как безумный. Может, ему почудилось, может, это ложная надежда? Или это брат пытается его откопать? С рождением надежды он обретает трезвое спокойствие и способность планировать. Поставь все на эту карту. Дыши спокойно, не расходуй без нужды кислород. Если это Леон, у тебя есть шанс выжить. Единственный шанс.
Это Леон. Три часа откапывал он Руалда. Потом они вышли к людям.
Леону и только ему доверил Руалд свои дерзкие мечты пройти по следам сэра Джона Франклина к Северо-Западному проходу. И одному Леону доверился он, когда изменил северный курс на южный, чтобы попытаться раньше Скотта достигнуть Южного полюса.
А кончилось все судебной тяжбой между братьями. Вспоминая былое в книге «Моя жизнь полярника», Руалд Амундсен, говорит о своем товарище по горному походу лишь как о спутнике. Не называет его ни братом, ни Леоном. Свое единственное доверенное лицо во время подготовки экспедиции на Южный полюс именует секретарем. Когда же доходит до описания тяжбы, то вспоминает имя брата и страницу за страницей заполняет злыми словами.
Мы догадываемся, что к этому времени, на закате своей жизни, он сломлен сверхчеловеческими физическими усилиями, штормами над Антарктикой, честолюбием, не ведавшим предела. Он стал вульгарным в своей погоне за деньгами — деньгами, которые были ему необходимы, чтобы свершить то, что он свершил, и чего никто другой не мог бы свершить. Он стоит перед нами обнаженный, в потускневшем ореоле славы. Он предвидит суровый суд истории.
Но тут он ошибается.
Леденящая дистанция отделяет нас от гения; как человек он мелок. Он уплатил цену победы и выиграл — или проиграл. Таким предстает он перед нами — человеком с душой властелина, человеком, который держал в тайне свой замысел быть первым там, где никто до него не бывал и где людям нечего делать. В своем одиночестве он велик.
Молодой Руалд Амундсен играет в карты со Смертью. Ему 25 лет, он штурман на «Бельжике». Руководит экспедицией барон Адриен де Жерлаш. Ее задача — исследовать антарктические воды. По моде того времени штурман носит усики и холеную острую бородку. Высокий череп одет еще не поредевшей шевелюрой. Каюта маленькая и неуютная. Воздух в ней тяжелый; судно затерто льдами. За бортом грохочут льдины, они встают на дыбы, сталкиваются между собой, крошатся, уходят под воду, стискивают корабль, обрушиваются на палубу. Судно и люди объяты мраком. Мраку не видно конца. Сидя на койке, Руалд играет в карты со Смертью. У молодого ученого Данко цинга, он скоро умрет. Лицо его пожелтело. Глаза налиты кровью и светятся в сумеречной каюте.
Он кричит:
— Играй со мной в карты!.. Я скоро умру!..
Все участники экспедиции больны цингой. Больны и Руалд, и американский врач Фредерик Альберт Кук. Но эти двое еще сохраняют какие-то силы. Они нашли средство против смерти: пьют кровь. Нет-нет да высунется из разводья тюленья морда, нет-нет да и покажется один-другой пингвин. В темноте они подкрадываются к птицам и зверю, безжалостно вонзают в добычу нож, припадают губами к открытой ране и пьют, пока жертвы еще корчатся в судорогах. Волокут добытое мясо на судно, пытаются заставить и других есть его сырым. Но руководитель экспедиции отказывается. И запрещает своим людям. Воспаленные глаза Адриена де Жерлаша излучают безумие. Он подозревает двух охотников в желании умертвить остальных членов команды. Каждое утро следует приказ: «Кровь не пить!»