Сотерия
Шрифт:
– Ты по-прежнему считаешь меня маленькой девочкой? – прошептала я, подложив обе ладони под свою щеку.
Он улыбнулся, обхватил меня за плечи и притянул к себе. Я ответно обняла его. Его пальцы стянули пучок с моих волос и растрепали их по белоснежной подушке. Его дыхание путалось в лабиринте моей прически, которую он сам же и создал. Это было безумие, растворенное в нежности, смешанной с тоской. Это был горький, но чрезвычайно желанный напиток…наркотик… В тот момент я хотела остаться здесь навсегда… Рядом с ним.
К
Такие сильные руки сцепились за моей спиной. Я не чувствовала ничего, кроме безграничной опьяняющей до дури нежности. Он, определенно, не был психом.
В кармане зазвонил телефон. Я неохотно убрала правую руку с тела Германа, достала аппарат и ответила на звонок.
* Яна! Яна! – раздался радостный голос моей подруги – Жени.
Я закрыла глаза, стараясь не потерять то тепло, которое разлилось по моим сосудам в результате сонного мечтательного жара.
– Что? – спокойно и равнодушно спросила я.
* Мы сейчас с Вовой и ребятами едем на озеро недалеко от города! Давай с нами!
– Женёк, я занята.
* Чем?
– Да так…
* Ну, рассказывай, рассказывай!
– Ладно, – согласилась я, подумав, что она все равно не поверит. – Лежу в психиатрической клинике на белой кровати в обнимку с одним из пациентов. Он мужчина. Ему 36 лет, и его считают буйным, но сейчас он не пристегнут ремнями и прижимает меня к своей груди.
* Ты никогда не умела врать! И, кстати, не смешно! Что на самом деле делаешь?
– Сплю!
* Ладно! Хочешь променять веселую компанию, пиво, шашлыки и озеро на сон – флаг тебе в руки. А мы поехали!
* Счастливо!
Я выключила телефон и, открыв глаза, посмотрела на Германа.
Он кивнул мне, словно спрашивал о чем-то.
– Это подруга моя – Женя. Купаться на озеро зовет.
Он снова кивнул.
– Предлагаешь поехать?
Он сделал жест, указывавший на его согласие.
– А как же ты?
Он пожал плечами и улыбнулся.
– Ладно, – я встала с кровати, – если ты настаиваешь – я поеду.
Я перезвонила Жене, сказала, что согласна и, предупредив Ваню, что отъеду на два-три часа, направилась домой за купальником и полотенцем.
14.00.
– В конце концов, – сказала я сама себе, выходя из машины, – он сам сказал мне сюда поехать.
Мне навстречу шла Женя с двумя парнями.
– Янк, – затараторила она, – знакомься, это Влад.
Она представила мне какого-то молодого человека. Ему было лет двадцать пять. Он имел приятную внешность, но тепло Германа всё ещё согревало мое тело.
Я улыбнулась ему. Больше ничего.
Парни шли впереди, а мы с Женькой немного отстали так, что они нас не слышали.
– Чего? Он тебе не понравился? – спросила у меня подруга.
– У меня есть человек, который мне нравится. Не надо меня ни с кем сводить. Я не собака.
– Опа, – заговорщически произнесла она, – кто он?
– Я же тебе говорила по телефону.
– Про какого-то психа? Я думала, что это шутка!
– Нет, это была не шутка.
– Да ладно тебе. Ты здесь повеселишься, а он ничего не узнает.
«Ох, поверь мне, узнает» – подумала я.
14.30.
По ветру разносился аромат шашлыков, запах дыма и воды…
Я, Женя и еще несколько девчонок, которых я знала очень давно – отдыхали, загорали, пока ребята пили пиво и жарили мясо.
Волосы были мокрые, и вода, которая выжала из меня тепло Германа до последней капли, плескалась у самых ног.
Кто-то из нашей компании включил громко музыку в машине и открыл дверцу. Раздавался смех. Ленка подошла к одному из парней, и они начали танцевать. Все это казалось ужасно глупым. Или же… я просто скучала по Герману.
– Жень, я уеду через полчаса, ладно? – обратилась я к подруге.
– Чего так рано?
– Я плохо себя чувствую.
– Ян, тут половина компании – медики. Откачаем, если что!
Мы посмеялись, и на этом наш разговор был завершен.
Потом я вместе со всеми девчонками и несколькими ребятами побежала в воду. Мы веселились по полной. Кого-то всей толпой подбрасывали над водой и отпускали, прячась от брызг.
15.17.
Мы сидели на берегу и сохли. Солнце жарко пекло. Какой-то парень, узнав о моих способностях, сунул в руки гитару. Я, сев на полотенце в окружении друзей, запела. Что именно – я не помню, но песня была о любви, расставании и тоске.
Сыграв последний аккорд, я отдала гитару, оделась, попрощалась со всеми и побежала к машине. Я очень хотела снова его увидеть, прижаться к нему…
15.42.
Я забежала в холл клиники.
– Боже мой! – послышался голос Еремеева. – Коллега, почему Вы такая мокрая.
– Под персональный дождь попала! – ответила я и зашла в палату к Герману.
За столиком у окна сидел Ваня и что-то читал.
– Ты уже вернулась? – спросил он.
– Да.
– Где была?
– На озере с друзьями.
Мой подопечный спал. Его руки были пристегнуты к кровати. Я удивленно посмотрела на санитара.
– Ну, это ты у нас смелая, а я боюсь его иногда, – ответил мне он.
Я улыбнулась и прищурилась.
– Мне уйти? – спросил Ваня.
Я подняла одну бровь и засмеялась. Санитар взял книгу, которую читал и вышел из палаты. Я залезла на пустую кровать, скинув ботинки.