Сотник из будущего. Тёмное время

Булычев Андрей Алексеевич

– Да около пяти десятков, это уж точно было! – загомонили все остальные из пятерки. – А может, даже и поболее того! Там ведь только те, кто тогда под рукой у старшого оказался, на встречу с клещевскими выбежали, а кроме этого, у него ведь и еще люди были!

– А может, и правда отправить их в город, только не одних, конечно, а в пристежке с пластунами? – задумчиво изрек сидевший за столом со схемой города начальник штаба.

– Ты же сам, Савельич, только что вот говорил, что рисковать молодыми ни в коем случае не стоит? – обернулся к нему Сотник. – Чего же так резко-то вдруг переменился?

Начальник штаба бригады задумчиво посмотрел на закопченную потолочную балку, почесал седую бороду и, вздохнув,

ответил:

– Ну вот, скажем, вызнаем мы, где этого Клеща нам лучше будет прижучить. Окружим мы его своими пятью, шестью воинскими сотнями в логове да потом и вырежем их там всех. И как потом вот это все будет выглядеть для самых простых горожан? А вернее, как это повернуть смогут все те, кто сейчас во главе Господина Великого Новгорода встал? Сам же вот только недавно сказывал ты, Иванович, что много у нас там недоброжелателей в самых его верхах собралось. Указания от князя или от городского головы у нас, дабы сечь здесь разбойников, нет. И действовать мы, выходит, что, по своей личной прихоти тут будем? А скажут про нас как? Дескать, андреевские мирный люд новгородский бьют, кровью его весь город заливают, а еще и разбой со стяжательством нам же заодно здесь припишут! Что ты, сам не знаешь всех этих брехунов? Так бригаду нашу хулою покроют, что не в жизни потом от нее не отмоешься. А народ-то всему ведь поверит, неужто он разбираться станет, что мы добро здесь творим и что его от разбойников-душегубцев освобождаем. «Наших бьют!» – орать они будут! Еще и в вечевой колокол ударят. Неет, тут, Иванович, по-другому действовать надо!

– Ну да, Филат Савельевич, здесь ты, пожалуй, прав! – Андрей устало потер глаза и присел за стол. – А ведь и верно, сунемся мы в город наводить порядок, так потом всех здесь супротив себя ополчим.

– За дверь выйдете пока, – буркнул он Митяевской пятерке. – Да рядом будьте, далеко не уходите. Чтобы только крикнул я вас, и вы тут же стрелой явились! Думать мы будем пока. Ступайте!

* * *

– Не лезь, не лезь вперед, я тебе говорю! – Саватей осадил вышедшего чуть впереди всего десятка Оську. – Чуть отстань, вон рядом с Игнаткой, что ли, иди. И куды только вот несет?! На твои щеки кто повнимательней взглянет, не поверит ведь, что из горожан. Румянца тебе вот только на них еще не хватает!

– Да я же сажей натерся, Ильич, и дерюга на мне еще дранее, чем ваша, – оправдывался паренек, тем не менее, замедляя свой шаг.

Митяева пятерка, как и требовал старший этой вылазки, шла в самой середине ватажки. Вся дюжина андреевцев представляла собой весьма живописное зрелище. Грязная и рваная одежда на теле, сбитые поршни на ногах, всклоченные волосы на чумазых и запыленных головах. Все должно было показывать, что идет тут одна из многочисленных, орудующих ныне в городе ватажек, расплодившихся в большом избытке за последнее время. Идет она по какому-то своему темному делу, и лучше бы ей дорогу не переступать, ибо сам целее будешь. В руках у людей были копья, переделанные из кос, у кого-то дубина или топор, и только самый старший, как видно, атаман, на широком кожаном ремне имел длинный меч в замотанных грязной мешковиной ножнах.

«Видать, у купчины отобрал, а самого зарезал», – подумал низенький худющий мужичок, прижимаясь к забору и с опаской оглядывая всю эту дюжину.

– А ну-ка, поди сюда, милок! – поманил его пальцем атаман.

Тот сжался в комок и оглянулся по сторонам, ища, куда бы ему скрыться. Улочка была безлюдной, и он уже хотел было нырнуть в пустырь от сгоревшего подворья, но и этот путь ему теперь перекрывали двое молодых вооруженных парней.

– У меня ничего нет, я гол как сокол, православные! Брать с меня неча! Ну что вы, люди добрые, отпустите Христа ради! – загомонил мужичок, затравленно глядя на шагнувшего к нему атамана.

– А ты не шуми, не шуми, родный! – улыбнулся тот и положил руку на свой меч. – А будешь шуметь… – и чуть блеснул боевой сталью.

– Молчу я, молчу, дядька! У меня ведь семья, жена с двумя детками, пока я живой и сами они со мною живы. Я же всю мзду, как и положено, плачу, сейчас Журавлю, а надо, так и вам буду! Вижу, что вы люди не местные. Вы только скажите, кому, мне ведь все одно куда, лишь бы меня не трогали, – все тараторил испуганный мужичок.

– Зовут-то тебя как? – усмехнулся старший ватаги и спрятал меч в ножны.

– Ярышка, – шмыгнул носом мужичок. – Рыбалю я с артелью Тереха. Ежели Боженька улов ныне пошлет, так я и вам рыбки снесу, вы только скажите, из чьих сами будете. Не убивайте, а?

– Не тронем, – заверил его атаман, словно ощупывая всего своим цепким взглядом. – Ты, я погляжу, сам из Загородского конца и Журавлю здесь мзду платишь? Ну так и подскажи, как нам его найти, дело у нас к нему есть, сурьезное. Нуу?!

– Так а чего хорошим людям-то не подсказать? – шмыгнул тот носом. – Вот, стало быть, с этого переулочка вы свернете на левую сторону. Потом по улице шагов с три сотни еще сделаете, и там будет другая улочка. Вот там вам уже поворот направо. И по ней, по этой самой улице, вы еще шагаете до самого перекрестка, а на нем вам опять же уходить налево. И вот с правой стороны, через пять сотен шагов, то самое становище Журавля-то и будет. Там три усадьбы вместе рядом стоят, ну и так всякие еще избы поменьше. Вот здесь и живет наш местный загородский атаман.

– Не обманул? Чего-то глаза у тебя шибко бегают? – Атаман ватажки пристально вглядывался в лицо мужичка.

– Неет, что ты, дядько, вижу ведь, что вы мужи зело серьезные. Ну зачем мне темнить? Мне бы за рыбкой пойти побыстрее. Вы скажите, кому и куды ее, ежели что, занести?

– Обойдемся! – буркнул Саватей. – Ступай себе с богом, рыбарь, и мы тоже дальше пойдем. – И ватага двинулась по переулку в том направлении, куда им только что указал Ярышка.

Поворот налево, три сотни шагов, и они свернули на улочку, что вела по правую руку в северном направлении. Редкие прохожие шарахались в сторону от идущей шайки. Вот перекресток, и тут им опять налево. По словам мужичка, с правой стороны должно было открыться то место, где сейчас и проживала ватага Журавля. Но указанных усадеб здесь сейчас как раз-то и не было. Перед отрядом лежало большое пепелище из выгоревших изб простолюдинов и от купеческих подворий.

– Митька, Марат, узнаете хоть чего-нибудь здесь вокруг? В этих местах вы с Журавлем раньше виделись? – Саватей оглядывал своим цепким взглядом окрестности. Не нравилось ему все это!

– Неет, господин подпоручик, вообще даже не это место! – покачал головой Митяй. – По нашему разумению, ближе к Детинцу оно должно быть. Возвращаться назад нам нужно, а вот потом ближе к реке в западную сторону уходить.

– В круг! – вдруг взревел Саватей и в мгновение ока выхватил меч. Не пробило сердце и пять раз, а на пустыре уже стояли спина к спине двенадцать мужиков и парней в рванине, но вот в руках у каждого из них уже были не дубины, а короткие пластунские мечи для скрытного ношения.

Из того переулка, с которого они только что недавно вышли, к ним выкатила, разом окружая огромная толпа человек под сотню, да и с соседних улиц выбегали десятки грязных худых оборванцев с копьями и топорами.

«Ну вот мы и влипли!» – подумал Митяй, поводя острием клинка в сторону подступавших мужиков.

От толпы доносился гомон, слышались выкрики и свист. Мужики пока лезть в драку не спешили, они подбадривали друг дружку и присматривались к чужакам.

Вдруг взгляд парня, пробегавший по лицам, за что-то зацепился. Невысокий ушастый мужичек со спутанной косматой бороденкой обернулся и призывно взмахнул рукой.