Сотник
Шрифт:
– Значит, есть средство? Я слышала об этом, краешком.
– Елизавета Дмитриевна, средство конечно же есть. Как есть и некоторые несложные предосторожности, кои помогают избежать преждевременной беременности. Первое, отвратно на вкус, и не дает полной уверенности. Второе, может дать гарантированный результат, если супруги приходят к согласию и пониманию в данном вопросе. Но…
– Говори.
– Не стоит тебе о том думать. Иван Юрьевич достойный муж. Но коль скоро сердечко твое к нему не лежит, подумай сразу о ребеночке. Дети, они либо
– Тебе-то откуда знать, Даша?
– Ну-у… Я ведь не слепая, вижу как оно у других-то. Опять же, и сама…- Молодая женщина зарделась в смущении.
– Да-аша…- С радостным возбуждением, и надеждой, многозначительно произнесла царевна.
– Угу. Узнала незадолго до отъезда.
– А говорила, что не хотела отправляться в путь в тяжести,- игриво поддела ее Лиза, явно желая перевести в сторону разговор о браке.
– Так ведь срок-то совсем малый. С Анютой никак не сравнить. Кстати, а чего ты с собой повезла прислугу обремененную малыми детками? Уж не в мамки* ли прочишь?
*Мамка – кормилица.
– Ну коли твоего совета слушать, а не слушать причин нет, то Анюта все еще при молоке будет. И верна она мне, безмерно. Оттого и тетку попросила отправить со мной мужа ее, Егора. Это она уж сама рассудила, отправить его не одного, а со всем десятком.
– Понятно.
Тем временем кавалькада приблизилась к очередной березовой роще. Сколько их уже было на пути. Русь, она лесами богата. А уж березой и подавно. Так что, дело очень даже привычное.
– Антип, Елизар, вперед,- покрепив свои слова жестом, приказал Егор.
Стрельцы без лишних слов, пришпорили лошадей, и быстро оторвались от основной группы. Еще немного, и они скрылись под сенью деревьев, держа в готовности свои винтовки. В отличии от лекаря, их штык-тесаки были надеты на стволы. Измайловцев вообще практически не учили пользоваться саблями, и те не входили в их вооружение. Зато штыком они пользовались исключительно. Равных им в этом деле не было ни в одном солдатском полку.
– Ты чего такой напряженный?- Поинтересовался у десятника лекарь.
– Да на душе как-то неспокойно,- поведя плечами, ответил Егор, и половчее перехватил винтовку.
Все же, прежний его карабин, с которым он ходил на Урал, был куда ловчее. Оно вроде и не на много короче, всего-то в половину локтя, а насколько ощутима разница. Но с другой стороны, Иван прав. Единообразие в вооружении десятка, оно куда важнее. Опять же, и противостоять коннице получается довольно ловко. Уж проверено и не единожды. Даже под Азовом сподобились как-то с ногайскими всадниками сойтись в близком бою.
– Тебе вечно неспокойно,- легкомысленно отмахнулся лекарь.- Чуть только впереди появятся кусты, как у тебя на душе начинают кошки скрести.
– Тебе хорошо судить со стороны, Павел Валентинович.
Егор невольно оглянулся на небольшой караван. Одна карета, да три больших крытых повозки, в одной вещи царевны, в другой пожитки молодоженов Рудневых, в третьей припасы. Четверо возниц, пара лакеев, три служанки, Десяток стрельцов, верхами, лекарь, его супруга, ну и наконец сама царевна.
Скромно? Ну да, скромно. Но и иначе никак. Уж больно ревностное отношение у псковичей к собственной вольности. Пошли Николай даже полусотню, и то восприняли бы в пику. Так что, лучше уж по скромному. А что до разбойничков, то на лихих и этого десятка вполне достанет. Сила более чем серьезная, чтобы ватага поостереглась и трижды подумала, стоит ли точить зубки на столь крепкий орешек.
Антип и Елизар держались впереди не далее как в сотне шагов. Потому как видимость тут ограничена, и дорога продолжает закладывать повороты. Они же должны были все время находиться в поле зрения десятника.
Залихватский и одновременно угрожающий свист. Несколько разрозненных выстрелов. Воинственные крики. Треск падающего поперек дороги дерева. И мужики внезапно появившиеся словно из под земли. В руках разномастное оружие, или то, что можно за таковое счесть.
Егор вскинул винтовку, и навел ствол на бегущего к нему мужика с всклокоченными волосами и бородой. В руках серьезная такая дубинка. В умелых руках крепкого русского мужика, страшное оружие. Вот только мастерство нападающего Попов проверять не собирался. Палец нажал на спусковой крючок. Курок исправно ударил по кресалу, высекая искру. Выстрел! Мужика словно приложило кувалдой, опрокинув на землю.
Выстрелу Егора вторят выстрелы остальных стрельцов. Рудаков, так же вскинул карабин, и выстрелил, застив на мгновение взор пороховым дымом. Затем бросил ремень карабина на луку седла, и дернул из-за пояса пистоль, одновременно взводя курок. Лекарь-то он конечно лекарь, но и в бою побывать ему доводилось не раз. Так что не растерялся.
– Стрельцы спешиться!- Во всю мощь легких прокричал десятник.
Измайловцы конечно поднаторели в верховой езде, но по сути все же так и остались пехотой, посаженой в седло. А потому и драться им куда как сподручнее пешими.
Едва ноги коснулись земли, как перед ним тут же возник мужик с перекошенным в воинственном крике ртом, замахивающийся топором на длинном топорище. Голова еще ничего не сообразила, а тело все сделало само. Левая нога и тело подались вперед. Руки вбросили навстречу нападающему винтовку.
Штык-тесак с легким, и одновременно мерзким хрустом вошел в грудину мужика. Вот только на Егора это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Разве только вызвало досаду из-за допущенного промаха. Разбойник с хрипом повалился в бок, увлекая за собой и застрявшее в его груди оружие. Теперь придется приложить определенные усилия, чтобы извлечь клинок из тела. Вот только времени на это нет совершенно.