Сотня. День 21. Возвращение домой (сборник)
Шрифт:
Внутри Беллами поднялась волна ужаса, и он застыл на месте. Она ушла. Нет, ее увели. Он остался совсем один. Но тут до его ушей из кухни донесся приглушенный звук. Беллами вздохнул, его страх сменился облегчением, а потом возбуждением. Мама встала с постели!
Он помчался в кухню. Его мать стояла возле маленького круглого окошка, выходящего на темную лестницу. Одной рукой она держалась за поясницу, словно ей было больно.
– Мам, – позвал Беллами, – посмотри, что я тебе принес.
Она резко втянула в себя воздух, но не обернулась.
– Беллами, – сказала она так, словно он был соседом, который без предупреждения пришел в гости, – ты вернулся. Положи еду на стол и иди к себе в комнату. А я тут побуду.
Разочарование навалилось на него, прижало к полу. Он хотел посмотреть на мамино лицо в тот миг, когда она увидит фрукты.
– Погляди! – настойчиво повторил он и протянул руки вперед, не зная точно, видит ли она отражение яблок в темном, грязном оконце.
Мать посмотрела на него через плечо.
– Что это? – Она прищурилась. – Яблоки? – Мама сжала губы и потерла виски. Так она делала раньше, приходя с работы. До того, как заболела. – Сколько же ты за них… неважно. Просто иди в свою комнату, ладно?
Беллами поставил пакеты на столик возле двери: его ладошки вспотели. Что он сделал не так? Свет вдруг вспыхнул ярче и погас.
– Черт, – пробормотала мама, подняв глаза на потолок. – Беллами, иди, – скомандовала она.
По крайней мере Беллами думал, что это были именно ее слова. Она снова отвернулась к окошку, и ее голос в этой темноте казался совсем непривычным, не похожим на себя.
Выскальзывая из кухни, Беллами оглянулся. Мама тоже была не похожа сама на себя. Теперь она стояла к нему боком, и ее огромный круглый живот выглядел так, словно она что-то прячет под рубашкой. Сморгнув, Беллами умчался прочь, убежденный, что глаза его обманули, и старательно игнорируя пробежавший по спине холодок.
– Ну как она?
Беллами поднял глаза и увидел Кларк. Девушка стояла перед ним и тревожно глядела на его спящую сестру.
– Думаю, она в порядке.
– Хорошо. – Кларк подняла слегка обгоревшую бровь. – Потому что вышло бы позорище, если бы ты выполнил свои ночные угрозы.
– А что я говорил?
– Ты сказал, что, если я не вылечу твою сестру, ты взорвешь эту долбаную планету вместе со всем, что на ней есть.
Беллами улыбнулся:
– Планете повезло, что дело всего лишь в растянутых связках.
Склонив голову набок, он пристально и насмешливо посмотрел на Кларк. От усталости вокруг ее глаз залегли фиолетовые тени, но они лишь подчеркнули зеленый цвет радужки. Беллами кольнуло чувство вины за то, что ночью он, похоже, вел себя с ней как скотина. Беллами принял было Кларк за еще одну самодовольную штучку с Феникса, которая учится на врача, потому что это дает ей хороший повод попонтоваться на вечеринках. Однако напряженное выражение ее нежного лица и следы крови в спутанных рыже-золотистых волосах ясно указывали на то, что с момента посадки у нее не было еще ни минутки отдыха.
– А что, – продолжил Беллами, вспомнив слова, сказанные вчера у костра Уэллсом, и то, как отвернулась от него Кларк, – чего ты так обломала Канцлера-младшего?
Кларк посмотрела на него со смесью удивления и гнева. В какой-то миг Беллами показалось, что она сейчас ударит его, но девушка лишь покачала головой:
– Не твое дело.
– Он твой парень? – поднажал Беллами.
– Нет, – категорично отрезала она, но губы ее скривились в сомневающейся улыбке. – Тебе-то что?
– Просто затеял перепись населения Земли, – отозвался Беллани. – В частности, для того, чтобы определить, с кем крутят романы здешние хорошенькие девушки.
Кларк стрельнула глазками, но, как только она повернулась к Октавии, с ее лица исчезла игривость.
– В чем дело? – Беллами перевел взгляд с Кларк на сестру.
– Ни в чем, – быстро сказала Кларк. – Мне просто хотелось бы иметь какой-нибудь антисептик, чтобы обработать эту рану на ее лице. А кое-кому еще очень пригодились бы антибиотики.
– У нас что, нет никаких медикаментов? – тревожно нахмурился Беллами.
Кларк с удивлением посмотрела на него.
– Я думаю, все медицинское оборудование и лекарства выпали из челнока во время аварии. Но с нами все будет в порядке, правда, – быстро сказала она. Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела сообразить, как придать этой лжи хоть какое-то правдоподобие. – Какое-то время с нами все будет хорошо. Человеческий организм обладает поразительной способностью к самовосстановлению… – Девушка замолчала, когда ее глаза остановились на кровавых следах, густо пятнавших его краденую униформу.
Проследив за ее взглядом, Беллами поморщился. Интересно, что она думает о Канцлере? Беллами надеялся, что тот выживет, ведь за лжеохранником и без того тянется шлейф прегрешений. Хотя, наверное, не имеет никакого значения, жив Канцлер или мертв. Кого бы Совет ни включил в следующую экспедицию, Беллами, скорее всего, казнят на месте, несмотря на то что ранение Канцлера было несчастным случаем. Как только Октавия сможет ходить, они с Беллами отправятся в путь. Чтобы отойти от остальных на приличное расстояние, им потребуется несколько дней, а потом они выберут место и постараются там обосноваться. Беллами не зря провел месяцы, штудируя старинную книжку о том, как выжить в лесу (он нашел ее на палубе В). Он должен быть готов ко всему, что может поджидать их в здешних лесах. Наверняка лесные ужасы не опаснее того, что придет с неба.
– Когда она сможет ходить?
Кларк снова повернулась к Беллами.
– У нее довольно неприятное растяжение. Я бы сказала, что ходить она сможет через несколько дней, а полностью поправится через неделю. Или через две.
– А может быть, что она выздоровеет раньше?
Кларк склонила голову набок и подарила Беллами легкую улыбку, на миг заставившую его забыть, что он находится на потенциально токсичной планете в обществе девяноста девяти малолетних преступников.
– К чему такая спешка?