Сотовая бесконечность
Шрифт:
Его речь была прервана жёстким ударом пистолетной рукоятью по зубам.
– Стандартная фраза! – прокомментировал старший из убийц. – И этот насмотрелся боевиков… Деньги нам не нужны. Если веришь в Бога – молись! Хотя за оружие, что ты поставил чеченам, в рай точно не попадёшь.
– Мужики, не на-а-адо! – проскулил Станишевский, закрываясь холёными руками.
– Во, тля! Даже умереть как мужик не можешь! – презрительно бросил старший и сделал смачный глоток из бутылки. – Хоть бы судьбой своей бабы поинтересовался…
– А-а ч-что с н-ней? – ощутимо стуча зубами, выдавил Дмитрий
– А на неё заказа не было. Спит она… – сообщил молодой. И опять улыбнулся. – Ну, бывай, мусчина!
В ограниченном пространстве ванной комнаты хлопок выстрела прозвучал гораздо тише, чем Глас Господень. Но разметавшего по расколотой чаше дорогой шведской ванны мозги Дмитрия Андреевича Станишевского это уже не волновало.
Вопрос: действительно ли война ВСЁ списывает?
Абсолютно? Значит…
Навскидку, верхушка айсберга.
Концентрационные лагеря? Газовые камеры? Груды человеческих трупов, которые сталкивают в ямы ножи бульдозеров? Расстрелы мирных жителей? Повешенных на площадях подростков, стариков и беременных женщин?
Беженцев всех времён и народов? В буквальном смысле МИЛЛИАРДЫ людей, лишившихся крова и средств к существованию, обречённых на скитания, страдания и голод? Пожираемых лютой ностальгией по родному дому, которого больше НЕТ?
А как списать тоску матерей, ждущих с войны своих сыновей? БОЛЬ матерей, сыновей с войны не дождавшихся?!
Бездну злодеяний, сотворённых сонмом королей, диктаторов, президентов, генералов и серых кардиналов, тоже списать?!
Крохотный пример, сведения, которые Тич узнала случайно, по ходу, заглянув в глубины памяти графа дю Плесси, герцога де Ришельё, известного в земной истории под прозваньем Кардинал Ришелье. Фигура далеко не светлая, но романтическая, овеянная литературным ореолом… Церковный деятель вёл дневничок, в который скрупулёзно заносил данные обо ВСЕХ жертвах своих религиозных и политических происков. То есть регистрировал всех людей, в смерти которых он прямо (отдавая приказ исполнителям) либо косвенно (инспирируя войны) был повинен.
Итоговая цифра потрясла даже Тич, казалось бы за время похода, кажущегося бесконечным, притерпевшуюся уже ко всему на свете.
Ничуть не утешило даже циничное высказывание, что «смерть одного человека – трагедия, а гибель миллиона – статистика». За каждой циферкой она по-прежнему видела живые человеческие разумы…
Но ДА, придётся списывать. Иначе останется признать, что абсолютно вся история человечества – от начала и до конца (вполне реального) – не что иное, как сплошная…
Ветер стих. Там, сверху, наверняка уже вечерело. Затич упёрся всем телом в брунтовое покрывало. Э-эх! Встал на ноги. Масса песка стекла по толстой ткани. Из своеобразной «берлоги» появились ещё четверо бойцов отряда «Плюс», точнее, остатков отряда. И если бы не Билзер – старый вояка из Корманда – и тех не осталось бы.
Затич осмотрелся. Там и тут из-под брунта вылезало всё больше и больше выживших солдат. Наконец из очередного открывшегося убежища появился
Научно-исследовательской базы «Бекко». Это с недавних пор военные – неотъемлемая составляющая научных исследований. Потому как почти все эти изыскания сейчас направлены в сторону наступающих песков.
Эх, пески…
Пустыня! Затич посмотрел туда, откуда они пришли. Несколько часов назад его ботинки мяли сочную траву ботанического сада «Перелесье», за стволами экзотических деревьев он укрывался от шальных пуль преследователей. Теперь там была лишь песчаная преисподняя, и только вдалеке виднелась зелёная граница старого мира. Вместе с бурей песчаный фронт шагнул на четыре километра в глубь земли обетованной. Такого продвижения давно не было.
– В ши-и-иренгу!
Клич облетел пески. Билзер стоял в позе «хозяин казино». Пацан, кажется Серж, которого он с самого начала взял под опеку, первый вытянулся по стойке смирно. Со всех сторон начали сползаться человеки. Поспешил и Затич. Спустя минуту пятнадцать человек вытянулись в ту самую шеренгу.
– Штатских это не касается! – гаркнул командир. Двое ещё не пришедших в себя «квадратноголовых» вышли из строя и поковыляли к кучке научных сотрудников, что собралась в десяти метрах поодаль и уже ковырялась в своих безумно дорогостоящих исследовательских причиндалах.
– Напоминаю всем, – начал Билзер, – теперь мы отдельная ячейка. У нас всё та же цель: обеспечение безопасности исследований группы «Же». Группа «Хи» теперь забота отряда «Минус» и полковника Старцова. Забыли всё, что было до этого. Забыли тёплые бараки и столовую базы. Теперь работаем в полевых условиях. Не этому ли вас учили на взносы налогоплательщиков?
Дальше последовали стандартные речи, целью которых являлось не поднятие боевого духа, а восстановление расшатанной недавними событиями психики бойцов.
– Слушай мою команду. – Строгий голос Билзера заставил всех вытянуться по струнке. – Кловский, Бетхен, идёте во главе с Кирданским назад на пару километров, ищите всё, что осталось от мародёров. Только осторожно – кто-то мог выжить… Пленных не брать, – погодя добавил он помрачневшим голосом.
– Васля и Матис, поступаете в распоряжение профессора Баловной. Поможете с оборудованием. Остальные собирают всю уцелевшую амуницию. Петрич, проследи за всем и опиши остатки.
– Есть! – первым подал голос бывалый контрактник.
– На всё про всё у вас двадцать минут, закончите раньше – готовьте жрачку. Только на костре – пензоловые печки нам ещё пригодятся. Кстати, о костре. Петрич, идёшь с Кловским, твоя цель – дрова.
– Есть!
– Ра-азойди-ись!
Народ разбежался, Затич отправился к своему бывшему убежищу. Кто бы мог подумать, яма, кусок брунта, стальная трубка и буря, убившая сотню мародёров, «как два пальца…»!
Под брунтом раскрылся окопчик с рюкзаками, которые оставили на время построения.