Сотрудник ЧК
Шрифт:
– Смотри сюда! – закричал гимназист. – Орел или решка?
Мальчишки наклонились над упавшей монетой. Забыв, казалось, обо всем на свете, они играли в орлянку. Незнакомец не спеша прошел мимо них.
Когда он был достаточно далеко, Лешка свирепо зашипел:
– Что ты вылупился на него! Завалить все хочешь?
– Леш, я этого типа где-то видел! Морда знакомая…
– Где ты его видел?
Пантюшка запустил пятерню под картуз и несколько секунд с такой силой тер голову, точно хотел выдавить из нее воспоминание.
– Убей меня бог, забыл!
– Беги за Марковым, – приказал Лешка, – последи, куда он пойдет, а я за этим. Потом в штабе встретимся…
И они расстались.
…Человек во фронтовой шинели долго кружил по городу. Он шел неторопливо, с развальцем, походкой незанятого человека, время от времени останавливался возле рекламных тумб, с которых свисали клочья старых плакатов, и искоса поглядывал назад. Если впереди появлялись прохожие, он загодя переходил на другую сторону улицы.
Возле одной из улиц, куда свернул незнакомец, находился проходной двор. Пробежав через него, можно было срезать угол. Лешка так и сделал. Он перелез через забор, миновал какие-то амбары и выбрался к воротам. Встав за ними, Лешка припал к узкой щели над ржавой чугунной петлей.
Прошло с полминуты, и он снова увидел человека в шинели. Тот быстро шел по противоположному тротуару. Поравнявшись с воротами, за которыми притаился Лешка, он вдруг сделал шаг в сторону и прижался к стене за выступом одного из домов.
«Что такое?» – подумал Лешка, удивленный и испуганный непонятными действиями незнакомца.
Теперь он мог хорошо разглядеть его гладкое вытянутое лицо, на котором самым приметным был рот – прямой и безгубый…
Выждав минуту или две, незнакомец вышел из своего укрытия и осмотрелся. Опасаясь слежки, он явно хотел перехитрить своего возможного преследователя. Если бы Лешка шел за ним, они сейчас наверняка столкнулись бы лицом к лицу. Ловко!
Наука пошла Лешке впрок. Незнакомец еще несколько раз повторил свой маневр. Иногда он заходил в подворотни и подолгу задерживался там. Лешка терпеливо ждал, стоя в каком-нибудь подъезде. Зная, что поблизости нет проходных дворов, он не боялся, что незнакомец скроется. Он чувствовал себя охотником, преследующим зверя. Это было похоже на игру, и в то же время чем больше хитрил незнакомец, тем глубже Лешка проникался сознанием важности происходящего…
Поплутав по переулкам, человек в шинели вышел на Потемкинский бульвар и задержался около памятника Потемкину, осматривая бульвар. Лешка спрятался за деревянной лавчонкой, стоявшей на перекрестке. Когда он выглянул, человек был уже в конце улицы. Видимо, уверенный в своей безопасности, он спокойно вышел на Лютеранскую и скрылся за чугунными воротами нарядного белого особняка, принадлежавшего иностранному вице-консульству.
Теперь можно было возвращаться в штаб, но, подумав, Лешка решил, что этого делать не следует. Марков что-то передал иностранцу, должно быть, шпионские сведения. А зачем они тому? Для немцев? Тогда, значит, или он сам понесет их или пошлет кого-нибудь… Правильней всего было никуда не уходить и посмотреть, что будет дальше…
С другой стороны, болтаться здесь одному тоже не улыбалось Лешке. День уже кончился. Сизые дымчатые сумерки затянули город. Ветер улегся, стояла полная тишина, не нарушаемая даже привычным орудийным гулом: немцы по ночам не воевали.
Лешка осторожно обошел особняк. Что делать? Где пристроиться?
У особняка было два подъезда: один парадный – на Лютеранской, другой сзади, выходивший в небольшой сад. Лешка решил наблюдать за тем подъездом, который позади дома: и место здесь укромное, да и незнакомец, кажется, свернул именно сюда.
Пока Лешка колебался и ходил вокруг особняка, ему в голову пришла мысль, еще больше укрепившая его в намерении никуда отсюда не уходить. Он подумал, что, если сведения, полученные Марковым, попадут к немцам, в том будет и его, Лешкина, вина. Ведь это он сам, желая убедиться в предательстве Маркова, помог ему встретиться с фон Гревенец! А сведения, должно быть, важные: недаром этот иностранец в них заинтересован.
Позади вице-консульства, между деревьями, стояла полусгнившая сторожевая будка. Лешка удобно устроился в ней и через круглое окошко принялся следить за особняком.
Он ждал долго, может быть полчаса, а может быть и час. Сумерки сгустились. Когда стало совсем темно, Лешка заметил, что окна особняка чуть-чуть краснеют: за плотными шторами горел свет.
Устав ждать, Лешка решил взглянуть на парадный подъезд. На всякий случай он переложил револьвер из кобуры в карман шинели и, прячась за голыми кустами акации, пробрался на Лютеранскую. Парадный подъезд был заперт. Когда Лешка решил возвратиться на прежнее место, от дома на противоположной стороне отделилась темная фигура с винтовкой и направилась прямо к нему. Лешка прыгнул в сторону, не зная – бежать или защищаться…
– Это ты, Леш? – спросила фигура Пантюшкиным голосом.
Лешка чуть не вскрикнул от радости:
– Я, я это!
– Куда ты запропастился? Я уже час здесь околачиваюсь!
– Ша! Иди за мной! – сказал Лешка.
Он привел друга в сторожевую будку и с пристрастием допросил, как тот очутился на Лютеранской. Пантюшка следовал за Марковым до Виттовской улицы. Всю дорогу он не переставал думать, где доводилось ему встречать подозрительного незнакомца во фронтовой шинели.
Думал-думал и в конце концов вспомнил: Спортинг-клуб, теннисные корты, фон Гревенец с голыми ногами и ее партнер – узколицый, сдержанный в движениях иностранец, перед которым заискивал даже такой всемогущий, в Пантюшкином представлении, человек, как хозяин Спортинг-клуба.
Вице-консул Бодуэн – вот кто был недавний собеседник Маркова!
Каким бы неожиданным и неправдоподобным ни казалось это открытие, Пантюшка все-таки ни секунды не сомневался в том, что он не ошибся. К тому же после встречи с дочерью губернатора в штабе фронтовиков Пантюшка решил ничему на свете больше не удивляться…
На Виттовской Марков вошел в дом номер пять.
– Он там живет, я знаю, – сказал Лешка. Потом Пантюшка вернулся в штаб. Лешки не было,
Силин еще не приезжал с передовой, фон Гревенец по-прежнему сидела на своем месте: Пантюшка видел ее сквозь замочную скважину. Слоняться по штабу без дела было невмоготу, и Пантюшка отправился к вице-консульству искать друга.
– Я уж думал, не пришиб ли он тебя.
Лешка объяснил ему, почему решил остаться здесь.
– Иди к тому подъезду, – сказал он, – и смотри в оба. В случае чего беги ко мне, что-нибудь сообразим.
Пантюшке уходить не хотелось.
– На кой ляд, – сказал он, – только время зря теряем. Лучше уж эту фон Гревенец сторожить…
– Иди, говорят тебе! – рассердился Лешка. – Не понимаешь, что ли? Марков ему какие-то сведения передал! Если упустим, Силин по головке не погладит!
Пантюшка поворчал что-то себе под нос, помешкал и выскользнул из будки.