Сотворение мира.Книга вторая
Шрифт:
Успокаивая Таю, Андрей надеялся, что ему удастся уговорить ее и увезти с собой. Его трогала Таина девчоночья любовь к нему, эта наивная и бескорыстная, как сама Тая, преданность, и он, охваченный чувством нежной признательности, стал, лаская, перебирать тонкие пальцы загорелых Таиных рук и сказал тихо:
— Я тоже скучал по тебе, Тая. Когда мне написали, что ты ушла и никто не знает, куда ты исчезла, я места себе не находил, ничего не мог делать, ходил как зачумленный и думал: глупая, злая девчонка…
Он рывком поднял со скамьи Таю, словно
— Пойдем в столовую, надо тебе поесть. Потом приведи себя немного в порядок, умойся, причешись. В восемь часов начало нашего вечера, ты одна будешь представлять на нем всех моих родственников…
Когда вышли из столовой, Андрей попросил свою однокурсницу Феню Сорокину устроить Таю в комнате девчат.
— Понимаешь, Феня, ко мне приехала двоюродная сестренка, — сказал Андрей, — я хочу, чтоб она побыла у нас на вечере, а ночевать ей негде. Так что ты уж приюти ее, пожалуйста, до утра.
Сорокина с любопытством посмотрела на ожидавшую в отдалении Таю и ехидно засмеялась:
— Ладно, Андрей, все будет сделано. Только этих двоюродных сестренок мы знаем, сами с усами…
Перед закатом солнца стали съезжаться первые гости. Андрей расхаживал с Таей по двору, показывал ей коровники, конюшню, птичник, а сам все время посматривал в сторону ворот. И вот сердце его дрогнуло, он остановился и слегка покраснел. В ворота входили Еля, Аля и Павел с Виктором.
Елю Андрей узнал издали, быстро пошел ей навстречу. Одета она была наряднее всех: белое крепдешиновое платье, тонкие чулки на стройных ногах, белые туфли на модном высоком каблуке, в темных, стянутых на затылке волосах белый бант.
Андрей радостно поздоровался с друзьями, оглянулся, отыскивая Таю, чтобы познакомить ее. Тая стояла за его спиной, и Андрей удивился выражению ее лица: покусывая губы и вызывающе закинув руки за спину, Тая смотрела на Елю напряженным, недобрым взглядом.
— Знакомьтесь, — поспешно сказал Андрей, — это моя двоюродная сестра Тая.
Аля и парни протянули Тае руки, а Еля равнодушно глянула на нее и сказала:
— Мы с твоей сестрой знакомы, виделись когда-то в Огнищанке…
После торжественного собрания, на котором были вручены аттестаты окончившим техникум студентам, с короткой речью, обращенной к ним, выступил директор техникума.
— Вы, товарищи молодые агрономы, начинаете свой жизненный путь в сложное, ответственное время, — сказал он. — Впервые в истории наше отечественное земледелие обретает совершенно новые формы, подсказанные эпохой строительства социализма. Вместо десятков миллионов разрозненных крестьянских хозяйств вы увидите артельный труд на обширных колхозных полях. Сплошная коллективизация еще не закончена, она в полном разгаре, и вам в вашей работе придется столкнуться с немалыми трудностями. Как во всяком новом деле, в колхозах еще не один год будут идти поиски путей, которые в конечном счете обеспечили бы самые высокие результаты земледельческого труда…
Вспомнив, должно быть, о недавнем аресте Кураева,
— На вашем пути обязательно встретятся не только маловеры и скептики, не только шапкозакидатели и перегибщики, по и прямые — тайные или явные, это все равно — враги колхозного строя. В борьбе с такими людьми — а борьба будет долгой и трудной — каждому из вас в своей работе надо опираться на великое учение Ленина, на решения партии и никогда, ни при каких обстоятельствах не терять чести советского агронома, которому народом и партией оказано высокое доверие…
После выступления участников художественной самодеятельности и ужина начались танцы.
Танцевать ни Андрей, ни Тая не умели. Они стояли у стены, наблюдая, как танцуют другие. Еля и Аля беззаботно кружились с Виктором и Павлом. Приближаясь к Андрею, Еля весело улыбалась ему, а в перерыве подбежала и спросила:
— Ты что, совсем танцевать не умеешь?
Досадуя на себя, Андрей ответил дерзко:
— Нет, я привык думать головой, а не ногами.
Парни-студенты глаз не сводили с Ели, наперебой приглашали ее на танцы, перешептывались, кивая в сторону Андрея:
— Ставров нашел себе красулю!
— А чего, девка хоть куда!
— Такая любому может голову забить!
Некоторые останавливали взгляд на Тае, посмеивались над ее надетыми на босу ногу матерчатыми тапочками и спрашивали друг друга:
— А эта голоногая худышка кто такая?
— Кто ее знает.
— Фенька Сорокина говорит, что вроде двоюродная сестра Ставрова…
Замечая обращенные на нее взгляды и понимая, что она нравится всем, что все здесь ею любуются, Еля, так же как каждая красивая девушка, радовалась этому и гордилась собой. Щеки ее разрумянились, светло-серые глаза блестели, каждое движение, каждый жест были полны той живой и непосредственной грации, какая всегда бывает у девушки, знающей себе цену и чувствующей, что она находится в центре внимания.
Тая смотрела на Елю не спуская глаз. Губы ее были плотно сжаты и слегка дрожали.
— Ты ее очень любишь? — вдруг спросила Тая, тронув Андрея за руку.
— Люблю, — ответил Андрей.
— Может быть, и женишься на ней?
— Может, и женюсь, если она согласится.
Отпустив руку Андрея, Тая отвернулась и сказала вполголоса:
— Мне тебя жаль, Андрюша. Очень жаль…
— Почему? — спросил Андрей.
— Не знаю. Вы с ней такие разные, ни капельки не похожие люди…
Но Андрей уже не слушал Таю. Увидев, что Виктор отпустил Елю и что она ищет его глазами, Андрей быстро пошел к ней.
— Натанцевалась? — спросил он, любуясь Елей.
— Давай выйдем на воздух, — сказала Еля, — тут душно, и я устала.
Они вышли и медленно пошли к саду. Залитые ровным светом луны, деревья в саду стояли темные, резко очерченные, отбрасывая на дорожку черные тени. В камышах над речкой монотонно квакали лягушки, где-то в отдалении протяжно и грустно кричала выпь.