Соучастники
Шрифт:
— Неужели это правильно — ухлопать двух молодых ребят, пытавшихся угнать старую «хонду» с пробегом в девяносто тысяч миль?
Суд рассмотрел иск Тони и отклонил его. Совет высших чинов полиции ознакомился с уликами, собранными по делу, и пришел к выводу: Делса действовал в соответствии с законом и может вернуться к исполнению своих обязанностей. Психолог из управления полиции заявил, что Делса реагирует на произошедшее адекватно: ему жаль, что пришлось пускать в ход оружие. Хорошо еще, сказал он, что убитые оказались белыми и происшествие нельзя считать «инцидентом на расовой почве».
Обе широкие, изогнутые скамьи в вестибюле отдела судебно-медицинской экспертизы были обиты ярко-синей тканью, а деревянные спинки были ярко-желтыми. Делса подумал: такие цвета уместно смотрелись бы в школе. Не хватает только знамени на стене с надписью: «Гнездо боевых патологоанатомов».
И тут он увидел Тони Парадизо.
Тони устроился на ближней скамье, вытянув руку и положив ее на спинку. Он расслабился и чувствовал себе комфортно; он вообще относился к числу людей, которым нравится, как они выглядят. Младший Парадизо всегда носил дорогие костюмы и ботинки на каблуках, — с ними его рост достигал метра восьмидесяти. Такие люди обычно с изяществом засовывают обеденную салфетку за воротник, да так и уходят с ней. После того как отклонили его иск по делу о гибели двух парней, Делса случайно столкнулся с Тони у «Рэнди», и Тони угостил его обедом. Он умел приспосабливаться к обстоятельствам: утешал вдов и матерей погибших, орал на свидетелей противоположной стороны. Делса считал, что Парадизо-младший переигрывает, и не придавал значения его манере держаться, — его не интересовали подобные типы. Однако на процессе Тони держался мастерски; Делса не имел ничего против него лично. Как-никак Тони был адвокатом, а значит, имел право на некоторую предвзятость и напыщенность. Делса не считал его придурком — впрочем, он не сходился с ним близко. Тони был высокооплачиваемым адвокатом пятидесяти трех лет, с тщательно причесанными темными волосами и большим задом.
Он заметил Делсу и произнес:
— Идите сюда, Фрэнк. Помогите мне, пожалуйста. — Но не встал, чтобы поздороваться. Делса подошел к скамье, и Тони пожаловался ему: — Они не разрешают мне увидеть отца. — Он произнес это важным тоном, но во взгляде, устремленном на Делсу, улавливалась надежда.
— По-моему, они передали снимки на монитор.
— Да, в смотровой целый выводок мексиканцев. Кто у них погиб?
— Парень по имени Зорро, состоял в одной из уличных банд.
— Никогда о нем не слышал. И что же, его пристрелили копы?
Делса покачал головой:
— Для вас в этом деле ничего интересного нет.
— Неужели вы меня все еще презираете? Фрэнк, скажите откровенно, вы на меня по-прежнему дуетесь?
— Нет, и никогда не дулся, — отозвался Делса.
— Фрэнк, поверьте, там не было ничего личного, — проговорил Тони. — Я ведь вам говорил. Если бы я тогда выиграл дело, город заплатил бы несколько кусков, а вам это не стоило бы ни гроша.
— Тогда вы не предлагали мне вступить в долю.
— Ну, ну, вы же знаете, я на сделки не иду. Единственная причина, по которой вы, как я думаю, нажали на спусковой крючок, такова: вы не желали, чтобы какой-то засранец пристрелил вас из пистолета вашей жены. Но я не стал за это цепляться. Послушайте, мне жаль, что вас постигла такая утрата, Фрэнк. А теперь я лишился отца. И они не разрешают мне его увидеть.
— Вы сами туда не пойдете, — заметил Делса. — Они сейчас производят вскрытие.
— Не в том дело. Я не хочу опознавать его, глядя на монитор. Я хочу его самого увидеть. А они держат меня здесь и просят смотреть на гребаный экран. И повсюду коробки с оранжевыми платками. Слышите, как мексикашки заливаются? Они очень эмоциональные люди, Фрэнк. Ну как, есть у вас хоть какие-то зацепки?
— Пока что нет. Этим занимается Харрис.
— Я видел его вчера. Он сказал, что вы были в доме, но я вас не застал. Как по-вашему, это был вооруженный налет?
— Пока такова официальная версия. Тони, в доме находились две молодые женщины. И я желал бы выяснить, какая из них была подружкой вашего отца.
— Та, что сидела с ним рядом, Хлоя. А разве не так?
— Раз вы так говорите…
— Выходит, то была не Хлоя?
— Ее опознали как Келли Барр. Вернее, ее опознал Монтес.
— Мне об этом никто не говорил, — откликнулся Тони. — Келли Барр? Никогда о ней не слышал. Подождите минуту. Так, значит, Хлоя жива?
— Нет, — ответил Делса, — в кресле была Хлоя. Монтес ошибся, — добавил он.
Тони нахмурился:
— О чем вы говорите? Он с ней знаком, он регулярно заезжал за ней и привозил к отцу.
— А вы ее хорошо знали? — полюбопытствовал Делса.
— Я? Да я все время просматривал завещание отца, — признался Тони, — ждал, что ее имя всплывет в дополнительном распоряжении. Вот насколько хорошо я ее знал.
— По-вашему, она охотилась за деньгами вашего отца?
— Фрэнк, она была шлюхой.
— Ваш отец был в курсе, так ведь?
— Она приходила в дом и раздевалась, — конечно, он понимал, кто она такая. Отыскал ее по Интернету, на одном порносайте. Она ему нравилась, почему бы и нет? Она помогала ему разминать старческие кости, если такое возможно в восемьдесят четыре года. Но это не причина включать ее в завещание.
— Он когда-нибудь предлагал вписать туда ее имя?
— Нет, но все шло к тому. И я серьезно подумывал о том, чтобы признать его недееспособным и поместить под опеку. Фрэнк, он на глазах терял память и рассудок; ранняя стадия болезни Альцгеймера. Стоило только послушать его суждения. Он давал ей пять тысяч в неделю, если не больше!
— Может быть, он нашел иной способ позаботиться о ней после своей кончины, — предположил Делса.
— Ну и что бы ей это дало? Теперь она тоже мертва. — Он не понимал.
Делса спросил:
— А что, если все уже успели подготовить? Допустим, в банке открыли счет на ее имя? — Он увидел, как из смотровой выходят шесть, семь, восемь человек, и каждая из трех женщин прижимает к лицу носовой платок. К одному из мужчин, пожилому испанцу, подошел Харрис.
— Если он ей что-то оставил, — отозвался Тони, — то я об этом ничего не знаю.
— Вы упомянули, что ваш отец отыскал Хлою через Интернет. Он умел пользоваться компьютером?