Соучастники
Шрифт:
— Просто дай мне на него поглядеть.
— Я же говорю, это акции крупной нефтяной компании из Техаса. На папке название: «ДРП», и буквы такие чудные, как старинные.
Охранник шагнул к ним. Келли потянула конверт, толкнула Монтеса и отпрянула назад. А охранник схватил Монтеса, вырвал у него конверт и передал Келли. Монтес попытался изогнуться и выскользнуть из цепких рук секьюрити, а потом заорал, перекрикивая динамики:
— За каким чертом ты меня задержал?
Келли не слышала, что кричит Монтес, но догадывалась.
Она начала пробираться в толпе вдоль края сцены.
Келли двигалась к выходу, поглядывая на Хаша в его модельной шапочке. Она теперь вполне могла расслышать стихи. Хаш советовал девушке сунуть в ухо презерватив, чтобы никто не пудрил ей мозги. Она подумала, что в стихах даже есть смысл, а также о том, что «толстые черные черти в винном погребе» были бы здесь уместны — как-никак это первый рэп. Келли вспомнила часть другой строфы того старого стиха; там говорилось что-то о толпе. А, вот оно — «повернись, покричи, „джубу-джубу“ ты спляши». Наконец-то она покинула клуб «Олвин».
Она места себе не находила от беспокойства. Обычно Келли любила рисковать, спорить и быстро ездить. По дороге домой она часто пролетала перекрестки на красный свет. А дома ее всегда ждали несколько пачек «Слимс». Она посмотрела на пачку Хлои; ей захотелось побиться об заклад, что в ней осталось ровно десять сигарет. Хлоя в таких случаях говорила «О’кей» и вытряхивала одиннадцатую. А еще Келли любила коктейли — почти все; она любила пить и болтать. У нее в домашнем баре каких только напитков не было! Она привезла из Исландии эскимосские мук-луки из тюленьей кожи; ей хотелось сняться в них, позируя фотографам в нижнем белье. Но ни один из каталогов не одобрил ее идею.
По дороге домой она думала о своем отце и прикидывала, как бы он поступил на ее месте, то есть будь он девушкой, получи акционерный сертификат на имя Хлои Робинетт, при условии, что он смог подделать подпись подруги и у него было ее водительское удостоверение. Он бы спросил, сколько стоят акции, а она ответила бы ему: «Возможно, миллион шестьсот тысяч». Отец бы откашлялся и предположил: «Или больше, если цена успела подскочить?»
Ее отец был игроком, но его всегда выручала профессия: ножницы и расческа. Когда ей исполнилось шестнадцать лет и она заявила, что хочет стать моделью, он ответил:
— Милая, поступай в парикмахерский колледж и сначала приобрети надежную профессию. Ты когда-нибудь видела меня без денег в кармане?
А сейчас он спросил бы:
— Что это за акции?
— «Дель Рио Пауэр».
— Никогда не слышал о такой компании.
— Но ты же не играешь на бирже!
— Нет, предпочитаю казино. На бирже все уж слишком долго.
— Я собираюсь выяснить цену акций. Но скажи мне, что бы ты сделал на моем месте.
— Я бы установил, сколько точно они стоят. А уж потом решил, почем буду продавать. Если тебя поймают за подлог и подделку, вряд ли ты получишь больше года. На суде надень платье от Сент-Винсент де Пол. Чем ты рискуешь при твоем-то чистом досье? Ничем — если сладишь с угрызениями совести. Взгляни на это под другим углом. Деньги-то ничейные — так почему бы не взять их? Что в этом плохого?
Она бы все выложила отцу и послушала, что он скажет. Ей не совет нужен, а его мнение.
— О’кей, какова же твоя цена?
А ее отец воодушевится:
— Ты шутишь? За миллион шестьсот я бы решился. Ну а ты?
Келли сидела за компьютером в кабинете, курила и пила скотч. Сертификат акций и бюллетень компании «Дель Рио Пауэр» лежали в зеленой папке с причудливыми буквами «ДРП» на обложке. Папка лежала раскрытая рядом с компьютером. Келли узнала, что первые 5000 акций были куплены в 1958 году по восемь долларов за акцию. После этого количество акций дважды увеличивалось, и в результате Энтони Парадизо стал владельцем 20 000 акций. Согласно передаточному чеку за подписью Парадизо, акции переходили к Хлое Робинетт, как только она поставит на трансфертном договоре свою подпись. Значит, он заплатил сорок тысяч за акции сорок пять лет назад; несомненно, ему подсказали, что именно покупать. Поглядим, сколько они сейчас стоят.
Келли вошла на сайт Нью-Йоркской фондовой биржи. Кликнула «Поиск по названию» и ввела «ДРП».
Ответ высветился тут же: «Ошибка. Символ не найден».
Так-так!
Она набрала «Дель Рио Пауэр» и нажала «Поиск». На мониторе высветилось: «В списках биржи не значится, акции сняты с котировки».
Черт побери!
Келли вошла в поисковый сервер «Гугл» и нашла сайт компании «Дель Рио». Она узнала, что компания является основной в сфере газодобычи, занимается разработкой месторождений натурального газа и ее бизнес непосредственно связан с его производством, накоплением и переработкой и так далее и тому подобное.
Келли щелкнула окошко «Курс акций» и получила в распоряжение историю компании «Дель Рио» за последний год. Год назад цена акций «Дель Рио» составляла 81 доллар 40 центов; таким образом, стоимость всего пакета составляла 1 миллион 628 тысяч долларов. Она кликнула окошко «Текущие котировки» и, посмотрев на монитор, откинулась в кресле. Черт, черт, черт! Келли почувствовала, как у нее внутри все перевернулось, хотя увиденное не так уж удивило ее.
Сегодня акции «Дель Рио» шли по 53 цента за штуку.
Она как будто услышала голос отца:
— Что ж, и десять тысяч шестьсот баксов тоже неплохо.
Келли вновь вошла на сервер «Гугл» и нашла статью в «Бизнес уик», которая начиналась словами: «Мошенничество в сфере энергетики… Процедура банкротства… Попытка договориться со штатами, которым компания задолжала деньги…»
Келли услышала, как ее отец назвал владельцев компании бандой жулья.
Она постаралась представить себе, что сказала бы Хлоя. Как-никак ее подруга почти год была любовницей старика — как оказалось, за деньги, которые она заработала бы за две недели. Нет, Хлоя не закатила бы истерику. Она бы сказала «Ну и хрен с ними!» — и забыла бы про акции. Позже она бы разыграла равнодушие, предположив с самой невинной интонацией: «Кто знает, вдруг их цена снова вырастет». Или заявила бы: «Наверное, я их продам, пока они не упали еще ниже». Келли любила Хлою, любила сидеть с ней бок о бок на диване, пить и курить «Слимс», болтать о кинозвездах и об Ираке. Хлоя говорила: «Если мы свергнем Саддама, на его место придет новый тип в тюрбане». А иногда она говорила: «Да, чтобы управлять этими недоумками, нужен безжалостный диктатор».
Ей было жаль Хлою, она тосковала по ней и вспоминала ее рассказы о клиентах, изображавших из себя крутых парней. Келли была готова на все, лишь бы забыть страшное зрелище: окровавленная Хлоя в кресле. Стоило ей подумать о подруге, как глаза наполнялись слезами. А еще она думала о Фрэнке Делсе и о том, как он глядел на нее. Мысли о нем почти не покидали Келли.
Она знала, что Монтес позвонит снизу по мобильнику и потребует, чтобы она его впустила. И когда он позвонил, то первым делом сообщил, как обошелся с ним охранник: