Совершенная мечта
Шрифт:
Нуда, он конечно красавчик, но…
— Оль, — осторожно начала я, — ты не поняла? Зейли не свободен. Тамила его жена.
— Чья жена? — удивилась Гуторина. — Ты думаешь я о том блондине, что что раньше сюда заходил?
— Да, — растерялась я, — а ты о ком?
— О том, что сидит рядом с той женщиной, э… Арелией.
Я выглянула еще раз и чуть не засмеялась. Вот, значит как? Чем дальше, тем интереснее. Рядом с начальственной мамой сидел очень хорошо мне знакомый светло- русый оборотень, с почти неизменной скептической улыбкой
— Готовы? — заглянул за ширму Пашка. Глаза его искрились весельем, очевидно он представлял себе, как неуютно себя сейчас чувствует Верховный. — Давай, милая, твой выход.
Я кивнула и вышла из-за ширмы.
«О-о-о!» — послышалось восхищенное и только теперь я обратила внимание, что в зале присутствует еще с десяток женщин. А тут в дверях показалась еще одна, которую бережно вел под руку Торстейн. В ней я не сразу узнала пациентку Стэна, которая лежала в глубокой коме.
Оборотень что-то сказал своей супруге и она, обратив внимание, что я на нее смотрю, низко мне поклонилась.
Я кивнула и улыбнулась.
— Добрый день, мальчики и девочки! — спокойно поприветствовала весьма серьезную собравшуюся публику. — Мне очень хотелось бы как-то отблагодарить многих из присутствующих здесь патрульных за то, что они не задумываясь отправились на мои поиски. Я прекрасно понимаю, что вы рисковали своей жизнью, поэтому самое малое, чем я могу отблагодарить — это что-нибудь спеть и станцевать для вас. Но так как мы с подругой совсем не артистки, то прошу сильно не ругать, если не понравится.
— Как такие красавицы могут не понравиться? — раздался веселый голос из середины зрительного зала. Даже искать не стала, кто сказал. И так знаю.
— Талор, ты не нарывайся, — засмеялась я, — а то нервы у моего супруга не железные.
— Вот именно, — поддержал меня Пашка, присаживаясь на свободное место в первом ряду. — Будешь нервировать, на цепь посажу.
Теперь смеялись уже почти все присутствующие.
— Ну, раз с настроением все в порядке, то начнем!
Я нырнула за ширму, включила плеер и подняла руку вверх, ладонью к почему-то совершенно спокойной Лельке. Та в ответ хлопнула меня своей ладошкой и выдохнула:
— Поехали!
И мы поехали, то есть начали.
Под зажигательную задорную музыку выбежали из-за кулис и ухватившись за края юбки обеими руками, вздернули их вверх и пошли по кругу.
Если кто и надеялся, что увидит сейчас то, что находится под нашим одеянием, того ждал небольшой сюрприз. Даже при большом желании, это не получится.
Наши платья из невероятно дорогой ткани, уж это я точно могу определить, так как имею какое-то отношение к ткачеству, были изготовлены в количестве четырех штук (пятое пока еще не закончено), для очень востребованной в последнее время и весьма высокооплачиваемой цыганской группы. Руководительница ансамбля заказала их для новой постановки.
Обалденные золотистые костюмы на первый взгляд напоминали обычные цыганские наряды со свободно ниспадающими рукавами и пышными многослойными юбками, но два отличия все таки в них были. Во первых — ткань. Она была тонкая и нежная как паутинка переливающаяся на свету. К тому же полупрозрачная. Но этого было не заметно в самом платье, зато оно казалось потрясающе-воздушным.
Во-вторых — нижний слой юбки, был совсем даже не юбкой, а штанишками, такой же длины, как все платье и такими же пышными.
И если бы мы сейчас поднимали ноги выше головы (чего мы делать нисколько не собирались), даже малейший краешек кружева нашего нижнего белья недоступен взгляду никого из зрителей.
Поэтому мы с Лелькой ни о чем не переживая, отдались танцу на все сто. Вихрем носясь по “сцене” все полторы минуты, которые звучала музыка, я не могла оценить, нравиться ли хоть кому-то то, что мы делаем. Но мне было все равно. Главное, что это нравилось нам с Лелькой.
Гуторина напрочь забыла, что отказывалась выступать и радовалась сейчас от всей души. Ее рыжеватые кудряшки, украшенные розой из того же материала что и костюм, весело подпрыгивали.
Под конец она так разошлась, что села на шпагат, как было в нашей первоначальной версии и что она категорически отказывалась делать еще вчера.
Я опустилась возле нее на одно колено и в завершающем жесте раскинула руки.
Музыка закончилась и зале возник небольшой шум. Я поднялась и посмотрела на публику. Порозовевшая от смущения Лелька тоже поднялась, стараясь не смотреть в зрительный зал, ее смущало отсутствие реакции со стороны зрителей.
А если бы посмотрела, то увидела бы, сколько парней сейчас смотрят на нее с таким восторгом, что дай им волю, сейчас же штабелями у ее ног сложились бы.
И вдруг глава всех этих оборотней рассмеялся:
— Ну, чего-то подобного я и ожидал.
Вот поганец! Я так волновалась-переживала, а он ничуть не сомневался, что его приказ я все равно сумею как-то обойти.
Пока моя напарница еще не расплакалась от расстройства из-за провального выступления, я усмехнулась и обвела взглядом присутствующих:
— Кстати, — весело проговорила я сообразив, что овации здесь не приняты, — я знаю, что вам понравилось, но вы можете похлопать, чтобы мы действительно поверили, что это так.
Первые аплодисменты послышались от двери и я с удивлением перевела взгляд в ту сторону. Мои свекор со свекровью хлопали от всей души и тут же к ним присоединился весь зал, сразу поняв, чего мы с подругой от них ждем.
Лелька несмело заулыбалась и облегченно вздохнув тряхнула головой.
— Ой!
Золотистая розочка украшавшая ее волосы сорвалась и упала на пол.
У меня сразу в голове возникла мысль устроить небольшую провокацию. Что поделать? Я неисправима.
— Ничего страшного, — засмеялась я, — нам розочки возвращать не нужно, поэтому подарим их мальчикам.