Совершенная мечта
Шрифт:
— Тебе нечего мне на это ответить?
И я не очень уверенным голосом пробормотала:
— Нечего.
— Понятно.
Павел поднялся, бросил взгляд на официанта и положил на стол несколько купюр. Я потянулась к карману пиджака за кредиткой, но он остановил меня:
— Вика, ты хоть не позорь меня. Хватит с меня того, что ты сказала.
Так я еще и виновата? А ведь действительно, чувствую себя виноватой, глядя, как нахмурилось его лицо и появилась морщинка между бровей.
И почему мне хочется разгладить
и…?
Вот черт, опять!
— Пойдем, — Павел, стараясь не встречаться со мной взглядом, помог мне надеть пиджак и повел к двери.
На улице уже наступила настоящая ночь. Только яркие огни ресторана разгоняли мрак. Даже звезд не было видно и луны. Всю дорогу до машины Павел молчал, размышляя о чем- то. Ну, молчит и пусть молчит Я его развлекать не нанималась. Надоест, сам заговорит.
Но он не заговорил. Я даже не знала, куда он меня везет. Это место, которое он собирался мне показать, могло быть где угодно. Но не ночью же его посещать? Что он там еще надумал?
И лишь когда мимо автомобиля промелькнул сверкающими огнями цвето-музыкальный фонтан, расположенный у здания городского театра, я поняла — он везет меня к себе домой. Что и подтвердилось минут через пять, когда Феррари свернул к огромной каракатице. Пардон, к двухэтажному особняку.
Павел вышел из машины и помог выйти мне. Пискнула автомобильная сигнализация, и мой сопровождающий потащил меня к крыльцу. Если я говорю, что потащил, то именно это и имею в виду. Я просто не поспевала за его быстрыми широкими шагами. А Пашка целеустремленно мчался к ступенькам.
Когда я споткнулась и точно свалилась бы, если бы он меня не удержал, то наконец заметил, что такая скорость явно не для меня. Подхватил на руки и, взбежав по ступенькам наверх, поставил меня у входа. Отворив дверь, втолкнул меня в помещение.
Тотчас же вспыхнул свет. Анастасия Николаевна, щурясь, смотрела на нас. И зачем мы сюда явились в такое время? Прервали пожилому человеку отдых. Хотя, какому там пожилому. Мать Пашки выглядела лет на тридцать пять. Если бы не знала, что у нее такой взрослый сын, то не поверила бы, что она гораздо старше.
— Павлик, — обеспокоенно спросила она, — что случилось? Почему ты на ночь глядя привез Викулю, она у нас ночевать будет?
От такого предположения краска залила мое лицо, на которое, впрочем, сейчас никто не обращал внимание.
— Мам, — напряженно ответил Павел, — она не будет здесь ночевать, я хочу Викторию отвести домой.
— Уверен? — заботливо смотрела женщина на сына. — Ты же хотел подождать немного?
— Уверен, мам, — теперь уже твердо сказал блондин, — уверен.
— Ну, тогда, — Анастасия отступила от двери, освобождая проход, — веди свою женщину домой.
— Эй-эй, — пришла я в себя, — я тоже тут. Прямо вот она. Почему меня никто не спросил, хочу я здесь оставаться или нет?
— Виктория, помолчи немного, — рыкнул Пашка, мягкими толчками решительно продвигая меня дальше по коридору.
Нет, ну это надо! Вот тебе и одно место! Он, наверное, с самого начала планировал меня к себе домой притащить.
— Апполинарий, — прошипела я, безуспешно пытаясь повернуть назад, к входной двери,
— отвези меня домой. Сейчас же!
— Мы и идем домой, малыш. Так что успокойся и шагай.
Шлепок пониже спины придал мне ускорения, я и вовсе разъярилась.
— Что ты себе позволяешь?
— Вика, угомонись! Я не собираюсь тебя кусать, по крайней мере, сейчас, — вполголоса добавил он, — топай, ты обещала мне.
— Ага, а ты много чего обещал мне. И что из того выполнил? — упиралась я изо всех сил. Правда, толку от этого было немного. Расстояние до открытой двери, у которой стояла Анастасия, насмешливо поглядывая на нас, неотвратимо сокращалось.
— Напомни, что я такого тебе пообещал? — Пашке, видимо, надоело постоянно меня подталкивать, он схватил меня за руку, опередил и потащил за собой.
— Апполинарий! Черт, — выругалась я, все же довел меня. — Ты сказал, что как только захочу расторгнуть брак, ты сразу же согласишься!
Пашкина мать засмеялась. Ей-то почему так весело? Я уже кипела и пузырилась, как вода в электрочайнике. Ну, конечно, она сынка своего призывать к порядку не собирается.
— Я имел в виду заключение брака в вашем ЗАГСе. Когда мы распишемся, если потребуешь, сразу дам согласие на развод. Я тебе уже говорил, что для меня не имеет никакого значения штамп в паспорте. Да и сам паспорт не имеет значения. Можем вообще не расписываться. Все равно мы с тобой уже пара, и наш брак не расторжим.
Не прилагая ни малейшего усилия, протащил меня в дверь и захлопнул ее. Я зарычала, не похуже того мужика в ресторане:
— Если не отпустишь меня, я тебя стукну!
Он так резко остановился, что я от неожиданности не успела притормозить и налетела на него со всего разгону.
— Ну, стукни, — согласился, — если после этого ты все-таки пойдешь со мной.
— Ага, счас, спешу и падаю.
— Виктория!
— Апполинарий!
— Помнится, совсем недавно ты меня Павликом называла… — сменил тон хитрый блондин.
— Вот веришь, не помню, — открестилась я.
— Не верю, — сверкнул он на меня глазами. — Почему тогда — Павлик, а сейчас — Апполинарий?
— А что, — рассердилась опять, — нужно было сидеть и ждать, пока ты украсишь лицо моего партнера по танцу парочкой синяков?
— Он заслужил это, — мрачно зыркнул на меня Пашка и снова потащил за собой. — Он целовал чужую жену.
— Ну, допустим, не всю жену, а только ее руку.
— Не хватало еще, чтобы он всю целовал, тогда бы точно парой синяков не отделался. Я б его по стенке размазал.