Совершенный флотер
Шрифт:
— Чума. Что там тебе Шаркюль подсунул? — недовольно пробормотала Аркаша. — Твоя головная боль прошла, но в тебе проснулся зануда.
— Я просто пытаюсь проанализировать ситуацию и ожидаемые последствия. Как взрослый и разумный скунс.
Кстати, «взрослого и разумного скунса» во время этого диалога тщательно отпаивали «антихмелином» — прозрачной жидкостью с запахом пихтовых, притащенной Шаркюлем из своих «скромных, но редчайших запасов». Выглядело это примерно так: по-хозяйски разлегшийся на Аркашиной кровати Гуча любезно позволял Маккину капать жидкость себе в пасть из пипетки с периодичностью в пятнадцать секунд.
«Как нормально общаться, так «душегуб и креветка», а как в качестве дешевой рабочей силы использовать — это пожалуйста», — размышляла Аркаша, искренне недоумевая, почему Макки все еще не взбунтовался против такого обращения.
Любопытную мысль подкинул Шаркюль.
— Самец подлизывается. — Гоблин любовно поглаживал черный носок в белую крапинку, намотанный на длинные пальцы. Им его наградила Аркаша в благодарность за «антихмелин». Хотя, честно говоря, ей больше хотелось не подарками одаривать, а хлопнуть коменданта кроссовком прямо промеж глаз. Ведь именно он довел папаню до такого состояния.
— Подлизывается? — Аркаша не уловила связи.
— С папкой твоим хорошие отношения налаживает.
— Чтобы?.. — Интонацией она предложила гоблину закончить мысль.
— Чтобы приступить к стадии размножения, — бодро закончил комендант и выжидательно уставился на собеседницу, видимо, всерьез веря, что за подобный вывод ему перепадет и второй носок.
— Не то чтобы я считаю себя экспертом, но перед этой... стадией есть куча других. Например, стадия свиданий. Понимаешь?
— Понимаю. — У гоблина действительно был весьма понимающий вид. — Всем нужна пара. — С этими словами под нос девушке был подсунут презентованный носок. — И ему тоже. Ему одиноко одному. Понимаешь?
— Хорош клянчить. — Аркаша фыркнула. — Второй не заслужил.
Комендант заметно сник. А Аркаша покосилась на Маккина. Тот старательно вливал в Гучу одну каплю живительной смеси за другой.
Утром он удивил ее. Что значили его нежные касания? Может, это было обычное проявление симпатии? Но разве проявлять ее нужно тайно? Или так принято у русалов? И слишком уж все это было интимно. Что это? Ухаживания? Навряд ли. Маккин — роскошный парень, а она несовершеннолетняя соплячка. У него и мысли не возникнет позвать ее на свидание.
«Каждому нужна пара. Не глупость ли? — Аркаша все больше удивлялась собственным мыслям. Дурацкий период взросления. — Пара... пара. Допустим, я носок. И такая: «Будь моим вторым носком, Момо».
Аркаша встрепенулась.
«Чего? Чего? МОМО?! С какого угла он тут объявился?! Никакой он не второй носок! Фу-фу, уйди!»
Она сжала кулаки и принялась боксировать с воздухом. Из этой битвы воображаемый Момо вышел в синяках и с подбитым глазом.
В это время Маккин удостоился благосклонного кивка от Гучи и был отпущен на волю. Юноша сразу же приблизился к Аркаше и Шаркюлю.
— Что будем делать? — В красивых зеленоватых глазах плескалось беспокойство. — Староста Сириуса так просто все не оставит.
— Конечно. — Аркаша, нервничая, пихнула бедром край стола. — На сто процентов уверена, что сейчас он вычисляет комнату, где проживает одна трусливая рыжая курица и ее засекреченный сосед.
— Какой у нас шанс на то, что он будет настроен миролюбиво?
— Практически нулевой.
О чем только она думала, давая деру от Грегори? А он ведь не собирался выдавать ее. А после всего наверняка уже на пути к директору и готовит пламенную речь о необходимости ее выселения... Или даже исключения.
«Мне конец».
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Маккин. — Побледнела вся. А до этого ты как будто била по воображаемой боксерской груше.
— Почти.
Уточнение о том, что грушу следовало заменить головой с малиновыми патлами, явно было бы лишним.
— Выбор не велик, детишки. — Гуча подполз к краю кровати и примерился к полу. Но так и не решился спрыгнуть. — Можно прекратить мучения и добровольно сдаться.
Сдаться?
Зародившееся внутри пламя всколыхнуло каждую клеточку. Аркаша устремилась к двери.
— Сдаться, говорите? Может быть. Но раз сегодня выходной, я собираюсь использовать его по полной. — Аркаша схватилась за ручку двери. — И скрываться от Грегори как можно дольше. К концу дня у меня точно созреет что-нибудь убедительное, и тогда я сама его найду. — Она открыла дверь.
На пороге стоял Грегори. Его рука была поднята, но постучать он так и не успел. Глаза за стеклами очков недобро сузились.
— А-а! — после секундного замешательства выдала Аркаша. Это был не то взвизг, не то вопль. Нечто тонюсенькое, переросшее в оглушающий отзвук. А потом она захлопнула дверь. Прямо перед носом Грегори.
— Да, это было умно, — скептически заметил Гуча.
— Это от неожиданности, — пролепетала Аркаша, подпирая спиной дверь и вжимая ладони в косяк, словно боясь, что староста будет силой пробивать себе проход.
В дверь постучали. Очень настойчиво.
— Аркаш, по-моему, мы уже спалились по всем направлениям, — примирительно сказал Маккин.
— Я знаю, что делаю только хуже. — Девушка сильнее вжалась в дверь.
В голове отчаянно билась мысль, что Грегори, как капитан чарбольной команды Сириуса, вернет назад свое согласие на принятие ее в секцию. Оказанное доверие чаще бывает хрупким. Трусливые прятки не улучшат ситуацию, но Аркаша таким способом пыталась справиться со страхом. Все, чего она добилась за эти пару дней, могло полететь в тартарары.
— Тебя не пугает так называемая Великая Верхушка, но страшит встреча лицом к лицу со старостой факультета? — удивленно отметил Гуча.
Переварить эту мысль оказалось нелегко. Но толика правды в этом имелась. Аркаша жалостливо скуксилась.
— Дай я разберусь. — Шаркюль, пробираясь ближе к двери, деловито потянул ее за край футболки.
— Только не геройствуй, — ехидно поддел его Гуча.
Гоблин что-то пробулькал в ответ. А потом распахнул дверную створку.
На той стороне градус кипения почти достиг апогея. Грегори был зол. С чего бы, спрашивается?