Шрифт:
Виктор Владимирович Голявкин
Совесть
Когда-то была у Алёши двойка. По пению. А так больше не было двоек. Тройки были. Почти что все тройки были. Одна четвёрка была когда-то очень давно. А пятёрок и вовсе не было. Ни одной пятёрки в жизни не было у человека. Ну, не было — так не было, ну что поделаешь! Бывает. Жил Алёша без пятёрок. Рос. Из класса в класс переходил. Получал свои положенные тройки. Показывал всем четвёрку и говорил:
— Вот, давно было.
И вдруг — пятёрка! И главное, за что? За пение. Он получил эту пятёрку совершенно случайно.
На уроке арифметики у него созрел план: украсть журнал! Он украдёт журнал, а утром его принесёт обратно. За это время он может с этим журналом обойти всех знакомых и незнакомых. Короче говоря, он улучил момент и украл журнал на переменке. Он сунул журнал себе в сумку и сидит как ни в чём не бывало. Только сердце у него отчаянно стучит, что совершенно естественно, поскольку он совершил кражу. Когда учитель вернулся, он так удивился, что журнала нет на месте, что даже, ничего не сказал, а стал вдруг какой-то задумчивый. Похоже было, что он сомневался — был журнал на столе или не был, с журналом он приходил или без. Он так и не спросил про журнал: мысль о том, что кто-то из учеников украл его, не пришла ему даже в голову. В его педагогической практике такого случая не было. И он, не дожидаясь звонка, тихо вышел, и видно было, что он здорово расстроен своей забывчивостью.
А Алёша схватил сумку и помчался домой. В трамвае он вынул журнал из сумки, нашёл там свою пятёрку и долго глядел на неё. А когда он уже шёл по улице, он вспомнил вдруг, что забыл журнал в трамвае. Когда он это вспомнил, то он прямо чуть не свалился от страха. Он даже сказал «ой» или что-то в этом роде. Первая мысль, какая пришла ему в голову, — это бежать за трамваем. Но он быстро понял (он был всё-таки сообразительный!), что бежать за трамваем нет смысла, раз он уже уехал. Потом много других мыслей пришло ему в голову. Но это были всё такие незначительные мысли, что о них и говорить не стоит.
У него даже такая мысль появилась: сесть на поезд и уехать на Север. И поступить там где-нибудь на работу. Почему именно на Север, он не знал, но собирался он именно туда. То есть он даже и не собирался. Он на миг об этом подумал, а потом вспомнил о маме, бабушке, о своём отце и бросил эту затею. Потом он подумал, не пойти ли ему в бюро потерянных вещей; вполне возможно, что журнал там, но вдруг возникнет подозрение. Его наверняка задержат и привлекут к ответственности. А он не хотел привлекаться к ответственности, несмотря на то, что этого заслуживал.
Он пришёл домой и даже похудел за один вечер. А всю ночь не мог уснуть, и к утру, наверное, ещё больше похудел.
Во-первых, его мучила совесть. Весь класс остался без журнала. Пропали отметки всех друзей. Понятно его волнение. А во-вторых — пятёрка. Одна за всю жизнь — и та пропала. Нет, я понимаю его. Правда, мне не совсем понятен его отчаянный поступок, но переживания его мне совершенно понятны.
Итак, он пришёл утром в школу. Волнуется. Нервничает. В горле комок. В глаза не смотрит.
Приходит учитель. Говорит:
— Ребята! Пропал журнал. Какая-то оказия. И куда он мог деться?
Алёша молчит.
Учитель говорит:
— Я вроде бы помню, что я приходил в класс с журналом. Даже видел его на столе. Но в то же время я в этом сомневаюсь. Не мог же я его потерять по дороге, хотя я очень хорошо помню, как его взял в учительской и нёс по коридору…
Некоторые ребята говорят:
— Нет, мы помним, что журнал лежал на столе. Мы видели.
Учитель говорит:
— В таком случае, куда он делся?
Тут Алёша не выдержал. Он не мог больше сидеть и молчать. Он встал и говорит:
— Журнал, наверное, в камере потерянных вещей…
Учитель удивился и говорит:
— Где-где?
А в классе засмеялись.
Тогда Алёша, очень волнуясь, говорит:
— Нет, я вам правду говорю, он, наверное, в камере потерянных вещей… он не мог пропасть…
— В какой камере? — говорит учитель.
— Потерянных вещей, — говорит Алёша.
— Ничего не понимаю, — говорит учитель.
Тут Алёша почему-то испугался, что ему здорово влетит за это дело, если он сознается, и он говорит:
— Я просто хотел посоветовать…
Учитель посмотрел на него и печально так говорит:
— Не надо глупости говорить, слышишь?
В это время открывается дверь и в класс входит какая-то женщина и в руке держит что-то завёрнутое в газету.
— Я кондуктор, — говорит она, — прошу прощения. У меня сегодня свободный день — и вот я нашла вашу школу и класс, и в таком случае возьмите ваш журнал.
В классе сразу поднялся шум, а учитель говорит:
— Как так? Вот это номер! Каким образом наш классный журнал оказался у кондуктора? Нет, этого не может быть! Может быть, это не наш журнал?
Кондукторша лукаво улыбается и говорит:
— Нет, это ваш журнал.
Тогда учитель хватает у кондуктора журнал и быстро листает.
— Да! Да! Да! — кричит он. — Это наш журнал! Я же помню, что нёс его по коридору…
Кондукторша говорит:
— А потом забыли в трамвае?
Учитель смотрит на неё широко раскрытыми глазами. А она, широко улыбаясь, говорит:
— Ну конечно! Вы забыли его в трамвае.
Тогда учитель хватается за голову и говорит:
— Господи! Что со мной происходит. Как я мог забыть журнал в трамвае? Это ведь просто немыслимо! Хотя я помню, что нёс его по коридору… Может, мне уходить из школы? Я чувствую, мне всё труднее становится преподавать…
Кондукторша прощается с классом, и весь класс ей кричит «спасибо», и она с улыбкой уходит.
На прощанье она говорит учителю:
— В другой раз будьте внимательней.