Совесть заговорила
Шрифт:
Посередине комнаты большой обеденный стол. Дима заглянул под скатерть… У двери—буфет. Серёжа оставил его приоткрытым, когда доставал хлеб… Ничего в буфете не видно, кроме тарелок и банок… Занавески на окнах тюлевые, прозрачные.
— Что ты бегаешь, Дима, стулья передвигаешь? — спросил всё тот же голос. — Сядь, поговорим. Кого ты ищешь?
— Тебя ищу! — полуиспуганно, полусердито ответил Дима. Он сел, но не на диван, а на стул около обеденного стола.
— Правильно делаешь, что меня ищешь. Потерять совесть—это большая беда!
Голос слышался всё в том же углу… Димина совесть была спрятана в диване—это ясно.
Очень просто! У таких диванов откидывается сиденье, а там…
Дима отогнул оба валика, приподнял сиденье дивана… Оно приподнималось легко, как крышка сундука. Диван внутри—обыкновенный деревянный ящик… почти пустой. Аккуратно сложенные одеяло и простыни… больше ничего там не было.
Дима торопливо опустил сиденье и опять сел на диван, ничего не понимая.
— Ты меня больше не теряй, Дима, — сказала совесть. — А уж теперь, раз я в тебе заговорила, я тебя, Дима, замучаю!
Диме вдруг показалось, что он просто спит, сидя у Серёжи на мягком диване… Заснул—и всё это ему снится… как он искал под столом… и в буфете… как шумит вода в ванной, а в кухне Серёжа негромко позвякивает посудой… и голос совести…
Дима знал, что в таких сомнительных случаях—когда человек хочет проверить, спит он или не спит, — нужно ущипнуть себя за руку. Но он не был уверен, что, собственно, должно при этом произойти. К тому же он пожалел ущипнуть себя слишком больно. Щипок за руку ничего не выяснил.
— Дима, ты—пионер? — спросила совесть.
— Да.
— Пионер—а списываешь! Видишь, как я тебя мучаю! Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?
— Я ещё не знаю.
— Ты, кажется, интересуешься техникой, будешь мастером или инженером… Если мастером на заводе—придётся заглядывать в соседний цех, смотреть, как там другой мастер распоряжается, — и делать то же самое, что он. А станешь инженером, будешь списывать дипломные работы, проекты, диссертации… Скажут тебе, например: «Рассчитайте, товарищ Тепляков, как реку Печору повернуть на юг, чтобы она впадала в Каспийское море?» Ты сейчас же побежишь к инженеру Кузьмину: «Володька, дай списать!» А инженер Кузьмин разведёт руками: «Знаешь, Димка, у меня совсем другое задание: завтра улетаю на Марс, буду там строить атомную электростанцию. Сам бы охотно списал у кого-нибудь проект, да уже не успею. А на месте подсказки не жди: марсиане понашему ещё не научились». Так ответит тебе инженер Кузьмин. Что тогда будешь делать?
«Нет, я не сплю! — решил Дима. — Должно быть, Серёжа и Витька провели сюда телефон какой-нибудь, говорят из кухни и меня разыгрывают!» Но никаких проводов на полу около дивана и на стене не было видно. Дима принёс палку из передней. Серёжа окликнул его издалека:
— Что ты там бродишь, Димка? С кем ты сейчас разговариваешь?
— Ни с кем! — крикнул Дима. — Я просто так.
— Как так—ни с кем? — сейчас же отозвался голос из угла. — Ты разговаривал со своей совестью!
Диван стоял вплотную к стене, даже валик плохо откидывался с этого бока, только приподнимался. Дима, опираясь на валик, хотел пошарить палкой в тёмном углу… Как странно… палка, не достигая пола, опускается всё ниже и ниже… беззвучно уходит в никуда.
Дима грудью упал на валик, успел только подумать:
«Сплю. Сплю и вижу страшный сон: диван не на полу стоит, а просто так, в воздухе!»
— Ах, Дима, Дима! На совесть палкой замахиваешься?! Невидимая сила потянула за палку и вырвала её из Диминой руки… Палка исчезла.
Звонок и громкий стук в парадную дверь. Серёжа побежал из кухни в переднюю.
Две девушки в комбинезонах, шумно разговаривая, вносили в квартиру длинную, немного изогнутую трубу.
— Стоячок вам принесли, опять побеспокоим…
— Это нам стояк? — удивился Серёжа. — А разве дырку пробили уже?
— Как же, как же— сегодня утром, пока ты в школе был, всё уже приготовлено… Вот диванчик этот опять отодвинуть придётся…
Девушки отодвинули диван и стали опускать трубу в первый этаж через довольно большое квадратное отверстие.
Пока они разворачивались со своим стояком, Дима успел заглянуть в квадратную дырку. Он увидел далеко внизу кусок Витиного письменного стола, на столе—угол табуретки, плечо в красном джемпере и белокурую косу… короче говоря, небольшой кусок Витиной сестры Лены, как раз в тот момент, когда Лена спрыгивала со всей этой пирамиды.
Нет, не похожа была Витина сестра ни на какую маму, даже на тётю не похожа! Дима услышал звонкий девчоночий смех.
Лена крикнула:
— Димка! Скажи Вите, пускай и у него хоть немножко заговорит совесть! Обещал сию минуту обедать прийти, а я его уже полчаса жду!
Так и осталось невыясненным: есть ли у Димы совесть и может ли совесть заговорить?
Во всяком случае, контрольные работы у Володи Кузьмина Дима больше никогда не списывал.
Во всяком случае, контрольные работы у Володи Кузьмина Дима больше никогда не списывал.