Советник
Шрифт:
– Тогда помоги мне подняться туда, не привлекая внимания, – тон моего голоса вновь стал грубее, отдавая приказ. Я шагнула вперед и ухватилась за руку гвардейца, опираясь на него.
Вместе мы покинули покои, выйдя в коридор. Я уже довольно давно не пользовалась лестницей для слуг и успела позабыть о ее тесноте и скудном освещении. Поднимаясь наверх, я чувствовала, как напряглась рука Вистана под одеждой. Гвардеец был вынужден взять на себя часть моего веса. С трудом, но мы все же преодолели нужное расстояние. У дверей в покои советника я отпустила руку Вистана
Первое что бросилось мне в глаза, была пустая постель со смятыми простынями. Скомканное одеяло валялось прямо на полу. Дверь закрылась за моей спиной с тихим щелчком, оставляя Вистана по ту сторону. Неужели Берта здесь нет?
– Вы должны быть в постели, ваше величество, – раздался до боли знакомый голос справа от меня.
Я увидела Берта за письменным столом, заваленным ворохом бумаг. Все тот же услужливый голос с нотками сарказма и вежливое обращение, как будто мы никогда не переходили на ты. Захотелось подойти и дотронуться до него, чтобы убедиться, что все это не сон. А что, если я действительно умерла во время родов и не догадываюсь об этом?
Он поднялся со стула, тяжело опираясь на подлокотники. Нет, не сон.
– Вы тоже, – парировала я, приходя в себя. – Помнится всего пару дней назад я видела вас в предсмертном бреду.
Как и я он был в халате и бессовестно нарушал постельный режим, предписанный лекарем.
– Но теперь я полном порядке, – невозмутимо ответил мужчина, приблизившись.
Теперь я прекрасно видела, что он все еще оставался бледен, а под глазами залегли синяки, придавая лицу нездоровый вид. Конечно не в порядке. Кто будет в порядке после такого тяжелого ранения?
– И лжете все так же складно, – не удержалась я.
Его губы дрогнули в усмешке, заставив мое сердце екнуть. Он прошел мимо меня, подходя к столику, где стоял графин с красным вином. Наполнив себе бокал, он оглянулся на меня.
– Будешь?
– Нет, – поспешила отказаться я и он отвел руку от второго бокала. – Я больше не пью вино.
– Точно, Фрейя, – он поставил графин обратно, но сам выпил налитый бокал ни на секунду не засомневавшись, после чего сказал, – вино помогает подкрепить силы после потери крови.
Почувствовав, как подкашиваются ноги, я подошла к креслу у камина и присела, после чего Берт подошел и опустился в кресло напротив, изучая меня столь же пристально, как и я его. Губы мужчины дернулись, выдавая улыбку, которую он тут же подавил.
– Вероятно, у нас не так много времени? – спросил он, бросив взгляд в сторону двери, за которой стоял Вистан.
– Через час проснутся слуги, – ответила я, с сожалением понимая, что этого слишком мало.
Происходящее все еще казалось мне сном. Прошло много времени с тех пор, как он бросил меня одну, отправившись в Богемию. С тех пор я словно прожила целую новую жизнь, считая, что он мертв. Лорд Берт все же был змеей, той самой, что сбрасывает свою кожу и ползет дальше, преодолевая преграды на своем пути.
– Как ты убедил Айнона не убивать себя?
– Так же, как он убедил Галена, совершить обмен. Для него я был полезнее живым, нежели мертвым, – не задумываясь ответил он.
Полуправда, я научилась различать ее тона.
– Что ты предложил ему взамен? – спросила я.
В следках с Айноном может быть лишь один победитель, и это сам Айнон.
– То, что могу дать только я. Уверенность в себе и собственных силах. Информацию, которую он смог бы использовать, чтобы получить желаемое. Не всю и не сразу, так, чтобы ему всегда не хватало какой-то маленькой детали. Так моя жизнь для него становилась куда ценнее смерти.
Он говорил уклончиво и обтекаемо, как настоящий политик, но я уже умела отбрасывать лишнее в подобных речах.
– Поэтому он побеждал? – прямо спросила я, не зная, как к этому относиться.
– Да.
Значит, Берт предатель? Или же он просто покупал у Айнона свою жизнь? И как мне относиться к тому, что я узнала? Он практически всучил мне в руки свою жизнь и теперь, склонив голову, наблюдал, что же я с этим буду делать. До чего же сложно отличить добро от зла, когда видишь обе стороны монеты.
– Гален об этом знает?
Определенно, он не смог бы спокойно отнестись к этой новости.
– Нет. Он считает, что тот просто придержал меня как ценного пленника в надежде рано или поздно использовать, что собственно и произошло. Гален даже не догадывается, что идея с обменом так же принадлежала мне. Идиот, я надеялся, что он хотя бы отдаст отравленное зерно. Айнон в отличии от него не постеснялся всучить порченный товар, – с усмешкой заметил он.
– Откуда мне знать, что ты не переметнешься к нашему врагу, занимая сторону победителя, – мой взгляд переместился в сторону бумаг, которые советник изучал до моего прихода, – малая цена за собственную жизнь.
– Все еще считаешь, что единственное что мне дорого – собственная шкура?
В тот момент, когда я решила, что знаю его, он ускользнул как песок сквозь пальцы, доказав, что это не так. Нестерпимо хотелось закрыть на все глаза и просто отдаться чувствам, позволив ему решить все проблемы, но что-то внутри мешало это сделать.
Ухватившись за подлокотники, он поднялся из кресла, приближаясь ко мне. Мой взгляд на мгновение задержался на выглянувшей из края ворота повязке, обхватывающей его грудь. Остановившись передо мной, он протянул руку.
– Ты либо вознесешь меня, либо погубишь, – тихо проговорила я, вспоминая данное им обещание, – но так или иначе последуешь за мной до конца.
Ухватившись за его руку, я тоже поднялась на ноги, замерев перед советником.
– Правда или ложь? – спросила я, заглядывая в его глаза.
Вместо ответа он положил руку на мою шею и, притянув к себе, поцеловал. Внутри меня все отозвалось, потянувшись к нему навстречу и не важно, насколько это неправильно. Мне казалось, что я уже никогда ничего не почувствую, как это было каждый раз при поцелуе с Галеном, но оказалось, что чувства просто спали глубоко внутри.